Александр Исаевич Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ

Другие цитаты по теме

Вероятно, достойный суд есть самый поздний плод самого зрелого общества.

Панамский канал длиною 80 км строился 28 лет, Суэцкий длиной в 160 км — 10 лет, Беломорско-Балтийский в 227 км — меньше 2 лет, не хотите?

Ревность — это оскорбленное самолюбие. Настоящая любовь, лишившись ответа, не ревнует, а умирает, окостеневает.

Высшее достижение суда: когда порок настолько осуждён, что от него отшатывается и преступник.

А я — я молчу ещё по одной причине: потому, что этих москвичей, уставивших ступеньки двух эскалаторов, мне все равно мало — м а л о! Тут мой вопль услышат двести, дважды двести человек — а как же с двумястами миллионами?.. Смутно чудится мне, что когда-нибудь закричу я двумстам миллионам...

... Мы не отличаем намерения от самого преступления и в этом превосходство советского законодательства перед буржуазным!

В отношении же себя я еще раз убедился, что неисповедимы пути Господа. Что никогда мы сами не знаем, чего хотим. И сколько уже раз в жизни я страстно добивался не нужного мне и отчаивался от неудач, которые были удачами.

Сколько из нас признают: именно в неволе в первый раз мы узнали подлинную дружбу!

Карандаш и чистую бумагу в лагере иметь можно, но нельзя иметь написанного (если это — не поэма о Сталине).

Не каждому дано, как Ване Левитскому, уже в 14 лет понимать: «Каждый честный человек должен попасть в тюрьму. Сейчас сидит папа, а вырасту я — и меня посадят». (Его посадили двадцати трёх лет.) Большинство коснеет в мерцающей надежде.