Рюмочку для храбрости, полтишок, чтоб не комплексовать, рюмочку для голосу…
Что ж у нас за страна-то такая? Как только орден, сразу готовь дырочку…
Рюмочку для храбрости, полтишок, чтоб не комплексовать, рюмочку для голосу…
Кто ж так бабу замуж зовёт, а? А где фейерверк, где лепестки роз с небес, где камзол белый, а?
— Так, мальчики, не портите мне мой медовый месяц!
— Какой медовый месяц? Он замужем!
— Так, мальчики, не портите мне мой медовый месяц!
— Какой медовый месяц? Он замужем!
Я не посмотрю, что ты пенсионер, так в морду съезжу, что сам себя с Алексеем путать будешь, понял?
Смотрите, поручик, не заиграйтесь. А то война закончится, а наклонности — останутся!
— Что тебе нужно, БоДжек?
— Я не знаю. Я очень пьян, меня слегка тошнит, но я пришёл к тебе, наверное, искупить вину.
— За что?
— Не знаю! Что я там натворил, из-за чего ты исчезла.
— БоДжек...
— Как ты могла меня бросить, когда была так нужна?
— Прости, БоДжек, я думала ты победитель, но ошиблась. Мне тоже нелегко, я рискнула репутацией.
— Да дело не в Оскаре. Как ты могла думать, что в Оскаре? У нас с тобой было нечто большее!
— Ты напился.
— Не только напился. Да, но у меня в голове полный п**дец. Я сломленный, неприспособленный, испорченный... А ты ведёшь себя так, будто вся такая уверенная, но на самом деле, в глубине души ты тоже сломленная. Не знаю, почему ты не даёшь нам шанса быть сломленными вместе? Что тебе в этом не нравится?
— Он скончался на Мартинике от чахотки
— Оу, перепил мартини
— нет дорогая. Мартиника — это остров, а чахотка — это туберкулез. Он умер не от пьянства.
— Я такая глупая
— Это еще что! я думал, что он подцепил ее после секса.
— Правда?
— Ага
— Да?
— Угу
— Неужели?
— Да
А я хоть и грешник, да без жажды не пью. Когда я, Господи благослови, начинаю, ее еще может и не быть, но потом она приходит сама, — я ее только опережаю, понятно? Я пью под будущую жажду. Вот почему я пью вечно. Вечная жизнь для меня в вине, вино — вот моя вечная жизнь.