Я преклоняюсь перед самой красивой царицей и перед самым великим после римского... нет, просто перед самым великим народом — народом Египта.
Раб мечтает о смелости, как рыба о полёте.
Я преклоняюсь перед самой красивой царицей и перед самым великим после римского... нет, просто перед самым великим народом — народом Египта.
До того, как со мной будет покончено, я ещё не раз пожалею, что много кого пощадил...
— Ой, смотрите, Нумеробис, у меня есть друзья, они со связями, работают в правительстве — крупные шишки!
— И крупные воришки.
Подчас наш рок от нас самих зависит;
Не жребий наш — мы сами виноваты
В своем порабощенье.
— Как дела?
— Плохо.
— Да? А в чем проблема?
— Дверь под потолком.
— Эта?
— Ага.
— Так я же смотрю вперед! Вдруг вам второй этаж понадобится, а тут у нас — бац — дверь уже есть. А этот кафель, ну просто блеск! Эй, Кипарис, подойди. Эта плитка потрясная или нет?
— Потрясная?
— Потрясная!
Давно известно:
Желанен властелин лишь до поры,
Пока еще он не добился власти;
А тот, кто был при жизни нелюбим,
Становится кумиром после смерти.
Толпа подобна водорослям в море:
Покорные изменчивым теченьям,
Они плывут туда, потом сюда,
А там — сгниют.