Да. Некоторые книги пахнут своими историями. И океаном...
Если обратиться к истории литературы, то легко можно заметить, что авторы самых будоражащих душу любовных историй — в основном мужчины. То есть мужчины хотят читать, а некоторые — даже писать о любви. Но только когда они от неё страдают.
... правильный ответ — это «не скажу, потому что не помню ни одного важного прикосновения к другой женщине, кроме тебя».
Он даже раздевал меня так, будто доставал из футляра свою скрипку. Благоговейно, торжественно. Как скрипач, который ласкает свой инструмент. Гладит пальцами старое, благородное дерево, смахивая какие-то незаметные и только ему одному видимые пылинки. Потом смотрит на нее. И этот взгляд, наверное, самое прекрасное. Вот так же он смотрел и на меня, обнаженную, как на свою скрипку перед большим и важным концертом.
На бумаге. В конвертах, края которых увлажнены моей слюной, с криво приклеенной маркой, за которой пришлось отстоять в очереди на почте, с нормальным адресом, в котором есть улица и номер дома, а не с идиотским названием какого-то сервера. Это будут настоящие письма, к которым в порыве нежности можно прикоснуться губами, а в приступе злобы порвать их в клочки, в страшном секрете поспешно спрятать ото всех в запираемом на ключ металлическом ящике в подвале или носить с собой и обращаться к ним, когда одолеет грусть и ускользает надежда. Самые настоящие письма, которые в крайнем случае можно просто сжечь. А если не сжечь, то через много лет открыть их заново. Ведь у старых писем есть одно неоспоримое преимущество: на них не надо отвечать.
Потому что, когда я думаю, что уж лучше быть не может, он что-то такое сделает, или скажет, или напишет, что мне снова кажется, что бывает ещё больше, ещё дальше, ещё нежнее.
Что значит «работать над союзом»?
Находить друг для друга время. Находить его, несмотря на всю занятость. Разговаривать друг с другом. И не только об ипотеке на дом, о новом автомобиле или выборе школы для детей. Главное — разговаривать. Причем с энтузиазмом. Ей — идти с ним на футбольный матч, хотя она не любит футбол, и болеть за его команду, даже если она толком не знает, как она называется. Ему — прочитать вслух отрывок из ее любимой книги (даже если это та самая, ужасная, по его мнению, книга Вишневского), сидя возле ванны, в которой плещется она. Такие простые, обычные вещи...
В такую ночь хорошо греться сготовленным на чугунной печи перед супом, наполняющим весь дом ароматом розмарина и запахом лука. Чудесно пить вино — бутылку красного они купили в свой медовый месяц и хранили для особого случая. Можно сидеть на полу у печки, подложив под спину диванные подушки, смотреть на язычки пламени в волнах жара, пока дом потрескивает и постанывает под грузом крыши, покрытой толстой коркой льда. Но эти двое решили рассказывать истории, те истории, которые только смесь холода и огня, ветра и молчаливой темноты могла вынудить их рассказать.
Рассматривая стопку книг, которые никто до него не открывал и которые ещё пахли типографской краской, он ощущал себя пиратом из приключенческого романа, заворожено глядящим на вырытый клад.
Мужчины редко размышляют о любви. Кроме того, очень часто, чуть ли не повально, они путают ее с влечением. Причем влечением с очень коротким временем полураспада, прибегая к терминологии физиков-ядерщиков. Если что-то для кого-то является само собой разумеющимся и простым, то он не хочет читать об этом и думает, что не обязан читать.
Cлайд с цитатой