В полуразрушенный аэропорт моей души летают самолеты счастья.
В чем смысл летающей машины, если у человека есть совсем иной инструмент для полета, — душа?
В полуразрушенный аэропорт моей души летают самолеты счастья.
В чем смысл летающей машины, если у человека есть совсем иной инструмент для полета, — душа?
– Счастья в мелочах, мистер Леннер.
– Многие с вами не согласятся.
– Это выбор каждого.
Венчается тобою тишина,
И вдох вновь оживляет очертанья,
И будто от счастливого незнанья
Душа невольно чувствами полна.
То нежный трепет, то язык огня
Ласкает непокорностью игриво,
И сладок вкус, и терпкие порывы,
Но сжалься и не вспоминай меня...
Ты знаешь, Дубовей, если я когда-нибудь стану князем, то первым же указом прикажу рубить на месте голову каждому, кто посмеет учить людей счастью. И разрывать лошадьми того, кто призовет за счастье бороться.
— Почему?
— Потому, что счастье, это не… — Олег потер пальцами. — Это не что-то ощутимое. Это не то, что можно пощупать или измерить. Счастье — это состояние души. Разве можно бороться за чужое состояние души? Души можно или беречь — любые, или уничтожать — вместе с их носителями.
Если вы мечущаяся и беспокойная натура, то знайте: куда бы ни забросила вас судьба, в океане жизни всегда есть островок счастья и тепла, где ваши мечты ожидают вашего прихода. Счастье у вас в душе. Оно покоится там и ждет того часа, когда вы разбудите его.
Если вы мечущаяся и беспокойная натура, то знайте: куда бы ни забросила вас судьба, в океане жизни всегда есть островок счастья и тепла, где ваши мечты ожидают вашего прихода. Счастье у вас в душе. Оно покоится там и ждет того часа, когда вы разбудите его.
Что счастие?
Довольно, что не трушу,
влача свое ничто через нигде,
покуда черти чертят эту душу,
подобно быстрым вилам на воде.
Внутри меня однажды стало тише
И в этой тишине я разглядел твой образ,
Мы сели на балу, я слышал, как ты дышишь,
Скиталец изнутри меня сказал: «Ты дома, да!»
Я понял — мне это давно знакомо,
Глазами улыбаться, несмотря на время.
Неподдающиеся их законам
Чувства, упавшие на нас, давай с тобой разделим.
Мы эти руины превращаем в терем,
Стальные ледники в игривые проливы.
Не важно, кто мы и во что мы верим,
Я знаю, много не нужно, чтобы быть счастливым.