Преступность цветет на человеческих страстях.
Ходить по краю — не тоже самое, что с него свалиться.
Преступность цветет на человеческих страстях.
С тех пор я всё думаю, а вдруг отец не вернулся. Вдруг я до сих пор сижу в подвале, в темноте. Вдруг я там умер? Вот о чём они мне напоминают... эти пятна. Они как бы говорят: «Это просто папье-маше». Они говорят: «Проснись. Ничего нет. И всё это сон».
— Теперь отдохни.
— Не до отдыха, нельзя останавливаться!
— Милый. Мой милый… Ты остановился уже очень давно…
Даже у таких мерзавцев есть ангел-хранитель. Ангел с золотыми волосами присматривает за ним. Острым глазом и точным громом.
Особенно хорошо у Детрита получалось вести допросы подозреваемых. У него было три основных вопроса. Первый — прямой («Это ты сделал?»), второй — настаивающий («Ты уверен, что это сделал не ты?») и третий — с подковыркой («Это ведь ты сделал, правда?»). Хотя это были не самые искусные в мире вопросы, талант Детрита состоял в том, что сержант задавал эти вопросы на протяжении нескольких часов, пока не получал желаемый ответ, обычно что-то типа: «Да! Да! Это я сделал! Я! А теперь скажите, что именно я сделал?!».