Артур Мейер Шлезингер

Другие цитаты по теме

... логос распадается на логические  правила и физические, или, как теперь принято говорить для большей обобщенности, онтологические,  правила, или «законы природы».

Но «природа» сюда попала по недоразумению, поскольку это каждый раз законы идеальных объектов. Неважно, берем ли мы законы Ньютона или Декартовы законы соударения шаров, законы сохранения импульса и т. д. — любые законы всегда справедливы только для идеальных объектов: для тяжелых точек, для абсолютно твердых тел, абсолютно упругих тел и т. д., коих нет и быть никогда не может. Вот на что разбивается этот логос: на логические правила и на законы природы, или онтологические правила. А что такое онтологические правила, или законы? Это законы идеальных объектов.

Мы живём в правовом государстве, я лишь воспользовался своим гражданским правом на защиту чести и достоинства в рамках закона. В цивилизованном обществе люди должны научится решать конфликты в правовом ключе, полностью исключая агрессию.

Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства, и вы не имеете права в объяснениях со мною на них ссылаться и ими оправдываться.

Свершившее зло, да будут наказаны. Если приговор вынесен так тому быть, таков закон. Родственные чувства какая бессмыслица. Существует закон, а эмоции пустая трата времени. Если мы не будем подчиняться законы, как это можем требовать от других?

Где законы могут быть нарушены под предлогом общего спасения, там нет конституции.

Невозможно навязать больному социальному организму гарантируемые законодательством свободы.

В России странное отношение к людям, которые сигнализируют в правоохранительные органы о нарушениях, их считают доносчиками и стукачами. Хотя во всем мире, в Европе в первую очередь, это в порядке вещей. Там есть понимание, что защита закона — это дело всех, у нас — личное дело людей в форме, и любая помощь им — это «стукачество».

Граф Александр Сергеевич Строганов, человек настолько богатый, что при дворе чувствовал себя полностью независимым, однажды за картами в Эрмитаже завел речь: нет ничего сложнее в мире, утверждал он, чем установить правоту человека.

Екатерина напряженно смотрела в свои карты:

—  Ты, Саня, справедливость не путай с правосудием, ибо справедливость очень часто борется с юридическим правом. Закон всегда лишь сумма наибольших строгостей, в то время как справедливость, стоящая выше любого закона, часто отклоняется от исполнения законности, когда в дело вступает призыв совести.

Закон карает виновного, но это не дракон, который не глядит, чью хлещет кровь.