Мертвое тоже бывает красивым.
Одд только пожал плечами, продолжая улыбаться. Это была его самая широкая, самая наглая улыбка, за которую дома его всегда колотили. Даже великану хотелось стереть эту улыбку с его лица. И он бы запросто это сделал, но раньше никто так не улыбался великану, и это его тревожило.
Высказываться никто не запрещает, но мудрец тратит слова с умом.
(Мудрец соображает, когда лучше промолчать. Только дурак выкладывает все, что знает.)
Думаю, радуги остаются во льду, когда вода замерзает.
— Я часто видел радуги в снегу, — сказал он громко, чтобы лис услышал. — И на стене дома, когда солнце било сквозь сосульки с крыши. И подумал: лед — всего лишь вода, значит, в нем тоже должны быть радуги. Когда вода замерзает, радуги оказываются во льду, как в ловушке. А солнечные лучи их освобождают.
Медведь встал на четыре лапы, произведя немало шума, и изрек:
— Мы можем разговаривать, о дитя смертного, но ты не должен бояться, потому что под этой звериной шкурой мы носим... ну, не шкурой, в смысле, но только шкурой, мы ведь и в самом деле медведь, лис и большая птица, вот ведь беда какая, в общем, мы... на чем я остановился?
— Боги! — проскрипел орел.
— Боги? — переспросил Одд.
— Ага, боги, — вздохнул медведь. — Я как раз к тому вел. Я Тор, Бог Грома. Орел — Бог Один, Всеотец, величайший из богов. А этот назойливый, ушастый коротышка-лис...
— Локи, — спокойно сказал лис. — Кровный брат богам. Самый умный, самый острый на язык, самый блестящий из обитателей Асгарда, по крайней мере, так говорят...
Скажи ему, что язык — это вирус, религия — операционная система, а молитвы — дешёвый спам.
Вот так и бывает – стоит впасть в эйфорию от собственных успехов, как тебя из-за угла бьют Армагеддоном по голове. Великий Бой, Последняя Битва. Рай в синем углу, Ад в красном, три раунда, Падение считается поражением, проигрыш по очкам не допускается. И все тут. Конец света. То есть – конец мира. Нет больше мира. Один бескрайний Рай. Или, смотря кто победил, Ад. Кроули не знал, что хуже. Нет, Ад, разумеется, был хуже по определению. Но Кроули помнил, на что был похож Рай. Его многое роднило с Адом. Для начала, ни там, ни тут не достать хорошей выпивки. А скука, царившая в Раю, была ничем не лучше адского возбуждения.
Всегда стоит попробовать, даже если ничего не получится, даже если ты упадешь, как метеор, — навсегда. Лучше вспыхнуть во тьме и вдохновить остальных, лучше жить, чем сидеть в темноте, проклиная людей, которые позаимствовали твою свечу и не вернули.
Она остается на краешке времени, непреклонная, целая и невредимая, всегда – по ту сторону, за пределом, и однажды ты откроешь глаза и увидишь ее, а потом не увидишь вообще ничего – только тьму. Это будет не больно. Она нежно подхватит тебя – как перышко. Не срежет острым серпом, а сорвет, как цветок – чтобы украсить прическу.
Существует, кажется, тысяча почтенных способов умереть. К примеру, можно спрыгнуть с моста в речку, чтобы спасти тонущего ребенка, или напичкать себя свинцом, в одиночку штурмуя бандитское гнездо. Не придерешься.
По правде говоря, есть и менее почтенные способы, но вполне сносные. Спонтанное самовозгорание, к примеру: рискованно с медицинской точки зрения и маловероятно с научной, но это не мешает человеку развеяться, как дым, не оставив после себя ничего, кроме обугленной руки, сжимающей недокуренную сигарету.
Cлайд с цитатой