— Давай уже скажем наконец ребятам о наших отношениях?
— А давай ещё чуть-чуть подождём?
— Хорошо, я готов ждать сколько угодно! Год, два, двадцать два, а если появятся дети, мы их будем прятать!
— Давай уже скажем наконец ребятам о наших отношениях?
— А давай ещё чуть-чуть подождём?
— Хорошо, я готов ждать сколько угодно! Год, два, двадцать два, а если появятся дети, мы их будем прятать!
— Танюш, я вернулся, как дела?
— Нормально! Борщ сварила, котлет нажарила, окна протёрла, Лёшкины вещи все перестирала, вот сейчас носочки на зиму вяжу.
— Ничего себе! Какая ты у меня молодец!
— Молодец, молодец... Но если ты опять завтра за интернет заплатить забудешь, я тебя убью!
— Снег скрипит на старый крыше. И метель уж собралась.
— Посмотрите! Поглядите! Наша Таня напилась!
— Вот в средневековые времена рыцари для дам подвиги совершали...
— Да, вот бы сейчас жить в средневековье.
— Аллочка, тебя бы сожгли.
Любопытно: с каждым поколением дети все хуже, а родители все лучше; отсюда следует, что из все более плохих детей вырастают все более хорошие родители.
— Хорошо, возможно, я ещё не готова к тому, чтобы кто-то узнал... пока.
— Да ладно. Как он узнает?
— Ты здесь, так же, как я была там.
— Да, да, разница в том, что на мне мои штаны.
— В первый раз в жизни ребенка спать укладываю!
— Уверен, все будет хорошо.
— Спокойной ночи, Кевин.
— И тебе.
— А теперь я выключу свет.
— Понимаю, делай, что должно, и будь что будет.
— Обратите внимание, Гавриил Ардалионович, о чем думают современные дети.
— А что такое? О том же и думают. Сиськи-письки.
— Да, вы правы, но вы посмотрите, какой динамической любовью к жизни наполнено каждое слово — «Хочу бабу потолще. Коля М.»