Майкл Джексон

Другие цитаты по теме

Справа и слева — кругом лишь огонь

И огонь, от него не уйти,

Забыв обо всём, не чувствуя боль,

Шли вперед — нет другого пути!

Зачем нас всегда сберегала судьба,

Для чего укрывала от пуль?

Нашей наградой стала земля -

В братской могиле уснуть.

У меня прекрасная жизнь, но это ничего не значит, если не с кем всё разделить. Это то, чего мне не хватает. Небольшой дисбаланс. Сейчас единственное постоянное в моей жизни — эта маленькая собачка. Поэтому я его и завел, что стал очень одинок. Мне нужен кто-то или что-то рядом со мной в этом путешествии.

Постепенно я привык считать свою жизнь несбывшимся обещанием, но в глубине души подозревал, что несбывшимся обещанием оказался я сам.

Он стыдился своего хвастовства, желания казаться храбрым и безжалостным. Своего хладнокровия, своей черствости, неспособности выразить свои чувства и мысли. Теперь он искренне сожалел о том, что убил Джесси. Скорбел, как и все вокруг. Грезил о том, что каким-то чудом повернет время вспять. Проходя по своему салуну, он замечал, как посетители перестают улыбаться. Он получил столько писем с угрозами, что они вызывали в нем только любопытство. Все дни он проводил в квартире, разглядывал карты, пытаясь разглядеть в королях и валетах свою судьбу.

И плавало в тумане будущее, в котором ему не хотелось быть никем: как в детстве, когда его спрашивали: — Кем-ты-станешь-когда-вырастешь? — и он отвечал: — Никем. Так оно, по-видимому, и случится. Немецко-говорящее Никто. Правда, хорошо немецко-говорящее. Даже, пожалуй, очень хорошо немецко-говорящее. Но ведь было бы с кем говорить!

В детстве один день иногда представляется целой жизнью. Это уже потом, с возрастом, человеческий век в семь-восемь десятков лет покажется ничтожно, смехотворно малым…

Подниму глаза, в небо серое,

Посмотрю вокруг, всё даётся мне

С горем пополам, с неба капала

Вода на город, с ней душа моя плакала.

В нашей семье не имели обыкновения отмечать дни рождения детей. У нас почти не было игрушек. Нас не фотографировали (считалось дорогим удовольствием). Впрочем, как я понял позднее, не всегда это зависело от отца. В пору Гражданской войны и военного коммунизма (а это ведь тоже мое детство) он был вынужден на детское «хочется» отвечать «перехочется». Как бы то ни было, мы привыкли ничего не просить и не ждали сюрпризов.