... всякое чрезмерное удовольствие приводит к неудовольствию.
... дочь Брежнева коллекционирует бриллианты, а ты продаешь единственные золотые сережки ради девочки с помойки. Зачем?
... всякое чрезмерное удовольствие приводит к неудовольствию.
... дочь Брежнева коллекционирует бриллианты, а ты продаешь единственные золотые сережки ради девочки с помойки. Зачем?
Он догадывался, что дело хождения в булочную – нужное совсем не потому, что там хлеб (родители могли бы сами его купить). Это дело опасное, а мужчинам нужно пройти разные испытания. Иначе почему бы мама так гордилась, что он ходит в булочную.
Вермишелевые звездочки... убежали из наклоненного пакета прямо на улицу.
Настя подняла глаза и увидела, что звездочки из пакетного супа улетели высоко и сияют теперь оттуда. Так появились звезды на небе.
Настя моет руки. Она моет их в раковине. Антон смотрит: только кажется, что Настя моет руки в раковине! На самом деле она моет их в реке, которая за домом, через трубу водопроводную. И вот он видит, как полреки стало коричнево от грязи, а Настя все моет, уже полностью Кама стала коричневая, затем Волга стала коричневая, а там и Каспийское море почернело.
Скоро мать принесла маленький сверток, в котором была сестра. Дядя Вася звал ее всегда: «Доходяга». Мол, все равно подохнет – кожа да кости.
Доходягу положили на пол, и Настя крепко прижимала ее к себе, чтобы согреть. Она кормила сестру размоченным хлебом, который придумала воровать у голубей.
— Очень часто мне бывает страшно жаль их. Они не ведают, что их ждет. Семьдесят лет подвохов и предательство, ловушек и обмана.
— И еще удовольствие, — вставил я. — Удовольствий, иногда переходящих в экстаз.
— Ну да, — согласился Риверс, отходя от кроватки. — Они-то и заманивают в ловушки.
Как правило, человек доволен вовсе не тогда, когда сделал что-то хорошее — скорее даже наоборот. Только это не радость, а самообман, иллюзия удовольствия.