Тренога, на которой раскачивается вечность, состоит из плоти, мыслей и эмоций. Если мы начинаем отрицать мышление, то теряем силу рефлексии; мы не можем определить, что говорят нам наши чувства. Если мы отрицаем плоть, то лишаем колёс повозку, на которой пытаемся передвигаться. Но отрицая эмоции, мы теряем всякий контакт со своим внутренним миром.
Если существует граница, любой вид границы — то, что лежит позади, не может быть более важным, чем то, что лежит впереди.
Мотивы, коренящиеся в нашем непроницаемом прошлом, возникают из бессознательного и становятся событиями, с которыми нам приходится не только жить, но и бороться. Это чудовище с головой гидры, которое нападает на нас с невидимой нами стороны.
Все мы стремимся реализоваться. Но если что-то тормозит нас, мы ищем выхода в боли. Ищем её для себя, или причиняем её другим. Особенно уязвимы в этом отношении подростки. Юность пробует свою силу множеством способов.
Действительно, я не отрицаю того, что русский человек сформировался на стыке восточной и западной культур. Но и влияния «оси Север-Юг» не отрицаю. Русская культура уникальна и многомерна.
Грязные мысли копятся, чтобы однажды обрести собственную жизнь. В этот момент они начинают закручиваться в чудовищный шторм.
Когда оглядываешься на жизнь, столь трепетную, столь насыщенную переживаниями, заполненную мгновениями столь жарких исступлений и радостей, все это кажется каким-то сном или грезой. Что такое нереальное, если не те страсти, которые когда-то жгли точно огнем? Что такое невероятное, если не то, во что когда-то пламенно верил? Что такое невозможное? То, что когда-то совершал сам.
Cлайд с цитатой