Правительство — это рефери, и оно не должно пытаться стать игроком.
Правительство не решает проблем, оно финансирует их.
Правительство — это рефери, и оно не должно пытаться стать игроком.
Правительство не решает проблем, оно финансирует их.
Еще одна проблема, это наша любимая — коррупция. Политики даже любят называть ее болезнью. Тут я не совсем согласен, просто те, кто, собственно, болен, они чувствуют себя лучше, чем здоровые. Уж сколько мы с этой коррупцией не боремся, сколько не искореняем, она все крепче и крепче. Меня повеселило то, что наше руководство уговорило Европу выделить нам на борьбу с коррупцией деньги. Деньги на борьбу с коррупцией! Это вот, как если бы муж сказал жене: «Дорогая, я бросаю пить, но для этого мне нужна бутылка водки». И она верит, говорит: «Конечно, на. Но смотри, если выпьешь — больше не дам». А ему щас больше и не надо. Ему нормально. Ну в смысле, нам. Ну, в смысле, даже им. Тем, кто заболел.
Государственная политика – одноглазый циклоп, и единственный глаз у него на затылке!
Всякий раз, как я слышу или читаю речи наших политиков, я с ужасом обнаруживаю, что в них нет ни единого человеческого слова. Вечно одни и те же фразы, повторяющие одну и ту же ложь. И если люди к этому привыкают, если народ ещё не растерзал марионеток, это, по моему убеждению, доказывает только одно: люди ни в грош не ставят своё правительство и превращают в игру — да-да, именно в игру — немалую часть своей жизни и своих так называемых жизненных интересов.
Справедливость в правительстве — роскошь. Печально, но факт.
Политика — как окрошка. Её положено есть холодной.
Говорят, что политика — вторая древнейшая профессия. Но я пришел к выводу, что у нее гораздо больше общего с первой.
A governement run
By the corporations of the world
Enslaving mothers, fathers,
Sons, and daughters
Profits put before people
Каждый русский человек что-то думает о своём правительстве, но совсем не каждый может сказать это цензурно.
Во многом мы смотрим на мир так же, как тысячелетиями смотрели на него крестьяне. Они говорили, что горы высоки, а император — далек, имея в виду, что их не касаются дворцовые интриги и государственные дела.