— Да не бывает никаких подруг! Все бабы одинаковые. Если тебе плохо, они все тебя жалеют, успокаивают и мечтают вместе с тобой о том, чтобы тебе было хорошо. Но если, не дай бог, тебе хорошо, то они все начинают мечтать об обратном — чтобы тебе было плохо, и делают для этого всё возможное. Я эту школу тысячу раз прошла и всю кухню так называемой женской дружбы знаю.
... если паре мужиков, чтобы стать хорошими приятелями, требуется пузырь и закусь, то женщине, планирующей превратить «просто знакомую» в лучшую подругу, достаточно пройтись с ней по магазинам.
Женщины в целом добры к людям и сильно привязаны к своим подругам — но это не мешает им обожать их и ненавидеть одновременно.
Прекрасен дом, в котором есть жена —
Твой добрый друг, красивая подруга.
Но та обитель света лишена,
Когда в ней нет жены, хозяйки, друга.
У нас тенденция: чем интереснее женщина, тем охотнее толпа готова окунуть её в грязь.
Я могу быть нежной, сладкой, неприступной, порочной, беспощадной, жестокой, колкой на язык и смертельной для врага, но при этом я всегда настоящая.
В колледже у меня была подруга. Ее звали Джой, что в переводе с английского означает «Радость», и она была единственной нормальной девочкой на моем курсе. Джой не была красавицей, но когда заходила в комнату, все взгляды были в ее сторону. По ее нарядам можно было составлять энциклопедию хорошего вкуса без правил. Она могла прийти на занятия в затертых до дыр Levi's 501 и в изношенных кроссовках, но при этом — в роскошных бриллиантах своей прабабушки и с великолепным тюрбаном из платка Hermes на голове. Предметом ее гордости была коллекция индийских сари, старинных украшений и обуви Manolo Blahnik, и все это она со вкусом соединяла вместе. Джой презирала модные журналы, но обожала ходить по магазинам. Как-то мы два дня бегали по лавкам старой одежды в поиске босоножек к ее новому платью Chanel: «Разве ты не видишь, к этому платью можно надеть только золотые босоножки vintage. Иначе никак». Я не понимала, но не могла не согласиться.
Казалось, вся ее жизнь состоит из противоречий. Джой, несомненно, была самой талантливой студенткой на нашем курсе, но всегда получала худшие оценки. Она обедала в самых шикарных ресторанах Лондона, а на ужин съедала чизбургер в McDonald's и из раза в раз оставалась без пенни к концу месяца. Она жила в огромной квартире в самом престижном районе Лондона, где ее соседями были лорды и леди, а постоянными гостями — ободранные художники и странные на вид люди искусства. Стену чопорной прихожей украшал портрет матери работы Энди Уорхола, а на полке огромного антикварного зеркала стояли туфельки Manolo Blahnik: «Они такие красивые, что я даже не решаюсь их надеть! Это ведь настоящее произведение искусства!» А еще Джой обожала путешествовать. Она проводила июнь у мамы в Марокко, июль — на яхте папы на Лазурном берегу, а в августе могла оказаться где-нибудь в Южной Африке, помогая Красному Кресту спасать от голода местных жителей, или медитировать в каком-нибудь индийском храме.
На втором курсе Джой решила, что занимается не тем, что мода — слишком скучное и в целом бесполезное занятие, которое вряд ли поможет ей изменить мир, и уехала в Нью-Йорк. После этого мы мало виделись и скоро почти потеряли связь. Изредка я получала от нее послания из самых разных уголков мира. Последний раз она оправлялась от неудачного романа с каким-то голливудским режиссером на пляжах Мексики: «Здесь такие красивые украшения можно купить! В Нью-Йорке все просто обалдеют!»
Последнее время я часто вспоминала Джой. Может быть, оттого, что модная в этом сезоне этническая одежда будто вышла из ее гардероба, может быть, оттого, что она всегда знала, в каком ресторане мира лучше всего готовят лазанью, а может быть, оттого, что большинство моих нынешних подруг носят одинаковую одежду и отдыхают в скучных местах. Она действительно не была похожа ни на кого. И меньше всего на свою сестру-близняшку Санни, что в переводе с английского означает «Солнышко». Но это уже другая история.
Мужчины и женщины спали вместе тысячелетиями, и миллионы это делают ежедневно. А вот дружба между мужчиной и женщиной встречается редко, и она драгоценна.
(Порой, когда тоска по тебе была просто невыносимой, я говорила себе, что мужчины и женщины спят друг с другом тысячи лет; что миллионы в нашей стране спят друг с другом ежедневно. Но дружба между мужчиной и женщиной до сих пор редка и бесценна. Я люблю тебя, Роберт… но превыше всего я рада тому, что я твой друг.)
Слишком долго в женщине были скрыты раб и тиран. Поэтому женщина не способна еще к дружбе: она знает только любовь. В любви женщины есть несправедливость и слепота ко всему, чего она не любит. Но и в знаемой любви женщины есть всегда еще внезапность, и молния, и ночь рядом со светом. Еще не способна женщина к дружбе: женщины все еще кошки и птицы. Или, в лучшем случае, коровы.
Cлайд с цитатой