Ничего не делать — это тоже форма свободы.
— Что именно вам не нравится, капитан: что между нами ничего нет, или что мне всё равно?
— Знаете, я бы предпочёл получить от вас пощёчину, чем безразличие.
Ничего не делать — это тоже форма свободы.
— Что именно вам не нравится, капитан: что между нами ничего нет, или что мне всё равно?
— Знаете, я бы предпочёл получить от вас пощёчину, чем безразличие.
Снова здесь осень, и я снова свободен
Бродить в коридорах своих заблуждений,
Упиваясь простором далекого неба
И щурясь от света чужих озарений.
Мой кофе остыл и стемнело давно,
Я сбился со счета количества шпал,
Все тепло по карманам, весь свет под окном
Того, кто сегодня меня столько ждал.
Когда думаешь, что дела хуже некуда, всегда случается что-то такое, что понимаешь, что все не так уж и плохо.
— Открой, Рикардо, это я. Рикардо, открой, я слышу, что ты здесь. Мне надо сказать тебе кое-что важное.
— Что такое важное тебе надо сказать ему? Что ты описался опять во сне?
Стереть из памяти случившееся, начать сначала — это не так-то просто. Абсурдно закрывать глаза на проблему, надеясь, что она сама собой исчезнет. Потому что однажды твой друг, плохой сон или собственная дочь напомнят об этом.
Свобода — это не «что хочу, то говорю». Это всего лишь свобода выбора. И для большинства, господа, а по статистике — это вы, лично вы, а не все остальные, свобода — не радость, а очень тяжкий крест, потому что все восстания и революции поднимались вовсе не из нищеты, голода, и прочих негативных факторов, а по одной простой причине — люди не знали, что им делать, не хотели об этом думать, а власть была неспособна их занять, потому и слетала. Не так работает человеческая психика, чтоб ей для счастья свобода выбора была нужна. Для радости не выбор людям нужен, а вера в лучшее завтра, обеспеченное определенной личностью — будь то пророк, Иисус, Цезарь, Обама или Стив Джобс.