... все мосты между тем временем и этим теперь сожжены. Время ведь тоже пролив, знаете ли, как тот, который разделяет острова и материк, но пересечь его может только один паром — память, а она вроде корабля-призрака — если очень пожелать, чтобы он исчез, так он исчезнет.
Иногда приходится быть высокомерной стервой, чтобы выжить. Иногда женщина только тем и держится, что она стерва.
Мы склонны помнить тяжелые времена дольше и с большей ясностью, чем периоды веселья и радости. Кроме того, тяжелые времена гораздо более продолжительны. Сравните светлые ускользающие, мимолетные моменты радостного возбуждения с кажущимися почти бесконечными мрачными периодами горя или печали.
Время стирает не все, отдельные мгновения навсегда застревают в памяти, и никто вам не скажет, отчего именно эти, а не другие. Может, таким образом жизнь хочет что-то сообщить нам по секрету?
Те, кто говорит, что время лечит, – жестоко ошибаются. По-настоящему исцеляет только потеря памяти. И я не знаю оружия или пытки страшнее, чем воспоминания. Хорошие или плохие, в свой, особый, момент ранить может каждое.
... она сказала, что это случилось пять лет назад... За такое время мужчина забудет любую женщину.
Он жалел Чоппера, но не плакал. Мать плакала, но через три дня забыла Чоппера, а Марк не забыл. Потому он и не плакал. Плакать — это как вылить вон всю память.
Но послушайте меня, вы трое, выслушайте хоть это, если вы так ничего и не поняли: всё, что я сделала, я сделала ради любви… из-за естественной материнской любви к своим детям. Это самая сильная любовь в этом мире, и самая смертельная. Нет на земле человека сильнее и страшнее, чем мать, которая боится за своих детей.
Cлайд с цитатой