— В гостевом доме ты можешь спокойно писать.
— Талли, детка, спокойно не напишешь ничего стоящего.
— В гостевом доме ты можешь спокойно писать.
— Талли, детка, спокойно не напишешь ничего стоящего.
— Я не хочу влюбляться. Я не хочу пройти через это снова.
— Не беспокойся. Никто ещё не смог меня полюбить.
— Вы действительно умеете писать. Почему вы живёте как бродяга?
— Я и есть бродяга. О чём вы хотите, чтобы я писал? О страданиях? О высшем обществе?
— Может, это новость — но они тоже страдают.
— Никто не страдает так, как бедные.
— Такой молодой человек, каждое утро пьян! Нашёл бы себе работу!
— У меня есть работа.
— Да?
— Да! Убиваю тараканов в этом доме — работы хватает!
— Сукин сын. Киш мири ин тухес!
— Почему вы не бросите пить? Любой человек может быть пьяницей.
— Любой человек может быть не-пьяницей. Быть пьяницей — особый талант. Это требует упорства. Упорство важнее правды.
Второе правило мудрой экзистенции обладало еще каким преимуществом: пока беды не стряслось, не психуешь, потому что не из-за чего; а когда она нагрянула, психовать уже поздно. Двойная польза для нервной системы.
Я быстро начал разочаровываться в военном деле. Мои же братья по оружию рьяно начищали свои ботинки и с большим воодушевлением участвовали в учениях. Я не видел в этом никакого смысла. Просто из нас готовили свежее пушечное мясо.
Антидепрессанты? Успокоительные?
Зачем? Зачем нужна куча препаратов?
Просто сходите и набейте кому-нибудь морду. Или просто загонитесь в спортзал. Аврора давно знала, что двигательная активность снижает психическую. Вот и работаем, работаем… надо!