Время! Я не поспеваю.
Быть современником — творить своё время, а не отражать его.
Время! Я не поспеваю.
А всё же спорить и петь устанет
И этот рот!
А всё же время меня обманет
И сон — придёт.
И лягу тихо, смежу ресницы,
Смежу ресницы.
И лягу тихо, и будут сниться
Деревья и птицы.
... время в старости — не горизонтальный поток, а бездонный колодец, в который утекает память.
Скажи, после нас ведь останется что-то?
Или всего лишь память и фото.
Школа маяк, что наш путь освещает.
А время, то пламя где каждый сгорает.
Что значит «я» в этом дивном огне?
Кто я и кем приходилось быть мне?
Может живу я не первую жизнь?
Дети сияя гурьбой пронеслись,
Их школа маяк — свет, дающий во тьме.
Кто я и кем приходилось быть мне?
Память и вспышки терзают меня.
Бледный румянец короткого дня.
Время есть школа, где свет не гасим.
Время — то пламя, в котором горим.
Мы со временем понимаем, что родители не могут ни сами спастись, ни спасти нас, что всех, кто попал в реку времени, рано или поздно подводным течением выносит в море, то есть, короче говоря, мы все уходим.
Флорентино Ариса, напротив, ни на миг не переставал думать о ней с той поры, как Фермина Даса бесповоротно отвергла его после их бурной и трудной любви; а с той поры прошли пятьдесят один год, девять месяцев и четыре дня.
Удивительная, оказывается, штука время. Стоит остаться без часов, под тиканье которых мы все движемся с более-менее одной скоростью, и тут же выясняется, что у каждого время свое, просто нечасто выпадает случай сравнить. Вот и в мои две с половиной минуты уместилась четверть Джуффинова часа. Интересно, это всегда так или только в экстремальных ситуациях? И если всегда, насколько же больше в таком случае он должен успевать? Уму непостижимо.
Многие хотели бы отнять у меня время. Я избегаю их.
Некоторые проводят со мной мое время. Они развлекают меня.
Бесценная горстка людей прибавляет свое время к моему. Я обожаю их.
Вы знаете, что отец сказал сыну, вручая ему часы, передававшиеся много поколений? Он сказал: «Дарую тебе гробницу всех надежд и стремлений, способную дать тебе столь же мало, сколь и нашим отцам. Дарую не с тем, чтобы ты помнил о времени, а чтобы иногда забывал о нём и не тратил пыл, пытаясь его подчинить».