Д. М. Митрофанов 200 тысяч маленьких удовольствий

Другие цитаты по теме

– Слушай-ка, дорогая, а где это у нас фотографии моей любимой тещи?

– Так ты ж их сжег! Все до единой.

Не забывайте об этом – все ваше благополучное будущее формируется из кирпичиков и фундамента, который закладывается вашими руками и вашей волей…

Выгрузив продукты, он зашел в зал поприветствовать Клавдию Лаврентьевну – его обуяли старые добрые чувства ненависти к нежно любимой теще:

– Добрый вечер, Клавдия Лаврентьевна, – приближаясь к нирване, произнес Семен Филиппович.

Теща зло ухмыльнулась – видимо, тоже была рада встрече.

– Клавдия Лаврентьевна, а вот книги, что вы недавно случайно обронили, – Семен Филиппович махнул в сторону книжной полки, покрывающей стену от пола до потолка, – вы читали?

– Да. Читали, читали. Не глупей других. Гоголей, Моголей, Пушкиных там всяких.

– А насчет зарубежных классиков, скажем Байрона?

– Читали, читали, намедни перечитывали.

У Семена Филипповича засосало под ложечкой. Он вытащил книжку из ряда и быстро перелистал ее. Сто долларовая купюра сама выпорхнула из книги пред изумленным взором Клавдии Лаврентьевны.

– Невнимательно же вы читаете классиков, – съехидничал Семен Филиппович, подобрав купюру с пола.

– Слушай-ка, дорогая, а где это у нас фотографии моей любимой тещи?

– Так ты ж их сжег! Все до единой.

Глаза мелькнули на веранде, будто молния,

Мастер задумался, но вскоре увесисто молвил.

Они боятся этого, накладывают вето,

Как боятся дикого дождя обитатели клеток.

... и любая причина прозвучит как оправдание...

После смрадного запаха камеры свежий воздух опьянял. Жизнь в тюрьме — тоже жизнь, человек живёт, пока дышит и надеется, а в двадцать два года вся жизнь — надежда.

Вмешиваться в чужую судьбу и судить другого, исходя из собственных представлений о добре и зле – это преступление.

Наша жизнь — это выбор. Это скопление множества выборов, которые мы делаем на протяжении всего существования. Не всегда верных, поэтому зачастую жизнь не приносит счастья.

Любовь хороша в книгах, в театре и кино, а жизнь — не театр. Здесь пьеса пишется сразу набело, репетиций не бывает: все по-настоящему! И суфлер из будки не выглядывает, подсказок не дает, что дальше говорить, как действовать. Самому надо принимать решения, быть и автором, и режиссером, и актером, и гримером.