А я, дурак, первый ряд под луной бронирую…
Юность была из чёрно-белых полос,
Я, вот только белых не вспомнил.
А я, дурак, первый ряд под луной бронирую…
Не поможет вам ни бесчестье, ни измена или отъезд в дальние страны. Вам придется себя убить.
Эти стихи, наверное, последние,
Человек имеет право перед смертью высказаться,
Поэтому мне ничего больше не совестно.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.
Человечество напоминает альтернативный исход фильма-катастрофы: супергероев нет. Мир никто не спас.
Others because you did not keep
That deep-sworn vow have been friends of mine;
Yet always when I look death in the face,
When I clamber to the heights of sleep,
Or when I grow excited with wine,
Suddenly I meet your face.
These are the wonders of the younger.
Why we just leave it all behind
And I wonder
How we can all go back
Right now.