История не решит вопроса о нравственной свободе человека; но предполагая оную в суждении своем о делах и характерах, изъясняет те и другие, во-первых, природными свойствами людей, во-вторых, обстоятельствами или впечатлениями предметов, действующих на душу.
... история не роман и мир не сад, где все должно быть приятно: она изображает действительный мир.
В душе каждого из нас есть своя история, и мы можем заглянуть в неё как в зеркало или показать другим.
Неоспоримо, что вся людская нравственность зависит от решения вопроса, бессмертна душа или нет.
Говорят, что бедствие есть учитель: оно имеет сию выгоду только для умов основательных; другие, испытав несчастье, хотят руководствоваться в делах новыми правилами и впадают в новые заблуждения.
... довольно заметить, что наша история до новейших времен не способствовала у нас развитию чувства законности, не создавала прочных гарантий для личности и давала обширное поле произволу. Такого рода историческое развитие, разумеется, имело следствием упадок нравственности общественной: уважение к собственному достоинству потерялось, вера в право, а следовательно и сознание долга — ослабли, произвол попирал право, под произвол подтачивалась хитрость.
Это небо набухло как вымя,
и висит над моей головой.
и по-волчьи хотела бы выть я,
и чтоб кто-нибудь слышал мой вой.
Эх ты, родина, горе-злосчастье,
ты в кого уродилась такой?
И за домом сплошное ненастье,
и в дому лишь один непокой,
и в душе...
Но об этом уж слишком -
лучше я о душе промолчу:
не понять ни умом, ни умишком
этот вымысел.
Эту свечу.
Cлайд с цитатой