Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.
Нет! Только не проснуться! Как можно просыпаться, если тебе дали шагнуть... в сказку! В счастье!
Сокровища родного слова,
Заметят важные умы,
Для лепетания чужого
Безумно пренебрегли мы.
Мы любим муз чужих игрушки,
Чужих наречий погремушки
А не читаем книг своих.
Шехерезада – классический пример того, как женщина спасла свою голову, пустив ее в ход.
Вот что я знаю: жизнь — суровый учитель. Сперва предлагает тебе экзамен и лишь потом — урок.
Прошло сто лет — и что ж осталось
От сильных, гордых сих мужей,
Столь полных волею страстей?
Их поколенье миновалось -
И с ним исчез кровавый след
Усилий, бедствий и побед.
Ходила на охоту, ковала серебро,
Сажала тонкий месяц в хрустальное ведро.
Деревьям шубы шила, торила санный путь,
А после в лес спешила, чтоб в избушке отдохнуть.
Это была весёлая озорная шалунья. И такая крошечная, что лужа казалась ей бескрайним миром. На солнце её гладкая спинка переливалась всеми цветами радуги, и старик не переставал удивляться, как подходит ей это звонкое имя — Бусинка. Так он и продолжал называть её.
С утра до вечера Бусинка резвилась в воде, брызгалась и баловалась. Украдкой она подбиралась к корням лопуха и щекотала их. И старик смеялся так, как никогда прежде.
Старый лопух заботился о Бусинке как мог.
Ночами, когда мрак и ужас подступали совсем близко, а из соседнего озера доносилось громогласное протяжное кваканье, маленькая рыбка пряталась в излучинах его корней и слушала красивые старые сказки — о прекрасных цветах, беспечных бабочках и страшных прожорливых жабах.
Всё, что Бусинка знала об огромном мире, она запомнила со слов старика. Под скрип его голоса непоседа засыпала, а утром с первыми лучами солнца всё повторялось снова.
Это было самое счастливое время в жизни лопуха!
В столицах женщины получают, может быть, лучшее образование; но навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы.