Романтические чувства — это всего лишь химическая реакция.
— Чувства не надо преувеличивать.
— Чувства в этом не нуждаются. Либо они есть, либо их нет.
Романтические чувства — это всего лишь химическая реакция.
— Чувства не надо преувеличивать.
— Чувства в этом не нуждаются. Либо они есть, либо их нет.
Если что-то не приносит денег, это никому не интересно. Все делается на продажу. Чувства продаются. Секс продается. Мои чувства не продаются. Мои мысли нельзя купить. Они принадлежат только мне. Я не хочу смотреть фильмы, создатели которых мне что-то продают.
Я живу в выдуманном мире. Воображаю, что Саммер моя подруга, и что я тебе нравлюсь. А в реальности у меня никого нет. Даже у Гринча была эта идиотская собачонка.
Женщины все воспринимают больше чувством, чем сознанием, они постигают сокровенную тайну искусства лишь в ту пору своей жизни, когда голос его находит сочувственный отклик в их душе.
Сейчас Вебер сядет в машину и спокойно покатит за город, в свой розовый, кукольный дом, с чистенькой, сверкающей женой и двумя чистыми, сверкающими детками. В общем — чистенькое, сверкающее существование! Разве ему понять эту бездыханность, это напряжение, когда нож вот-вот сделает первый разрез, когда вслед за лёгким нажимом тянется узкая красная полоска крови, когда тело в иглах и зажимах раскрывается, подобно занавесу, и обнажается то, что никогда не видело света, когда подобно охотнику в джунглях, ты идёшь по следам и вдруг — в разрушенных тканях, опухолях, узлах и разрывах лицом к лицу сталкиваешься с могучим хищником — смертью — и вступаешь в борьбу, вооружённый лишь иглой, тонким лезвием и бесконечно уверенной рукой... Разве ему понять, что ты испытываешь, когда собранность достигла предельного, слепящего напряжения и вдруг в кровь больного врывается что-то загадочное, чёрное, какая-то величественная издёвка — и нож словно тупеет, игла становится ломкой, а рука непослушной; когда невидимое, таинственное, пульсирующее — жизнь — неожиданно отхлынет от бессильных рук и распадётся, увлекаемое призрачным, тёмным вихрем, который ни догнать, ни прогнать... когда лицо, которое только что ещё жило, было каким-то «я», имело имя, превращается в безымянную, застывшую маску... какое яростное, какое бессмысленное и мятежное бессилие охватывает тебя... разве ему всё это понять... да и что тут объяснишь?
Порой трудно разделить, где у человека кончаются инстинкты, которые мы ошибочно приписываем только павловским собачкам, а где начинаются хорошо осознанные чувства. Злость, жадность, необузданное желание командовать другими, ухватывать чужое – это разве порождения высшего сознания?
У искусства очень много ролей. Самая поверхностная — украшать нашу жизнь. Но самое главное предназначение — раскрывать в человеке те качества, о которых он не догадывается, но предчувствует. Вот грубый дядька, читая Есенина, плачет. До этого он сам не знал, что в его душе происходят такие прекрасные вещи. Есенин выявил в нем эти качества, как, например, хирург Филатов, меняя роговицу, проявлял зрение, замутнённое катарактой.