Нам Пушкин пел очень упорно:
Любви все возрасты покорны,
Мол, и в старости на любовь есть сила.
Но я вам скажу, не тут-то было!
Хочу кокетничать глазки в пол,
А лезу в сумочку, где валидол.
К мужчине в объятья хочется броситься
Да мешают очки на переносице.
А память стала низкого качества -
Зачем легла к нему, забыла начисто.
Одно утешение со мной повсюду.
Я хуже, чем была, но лучше, чем буду!
В последнее время меня пугают старухи. Они ведут себя так, как будто с ними ничего не произошло. Как будто нет этих морщин вокруг глаз, как будто щёки не висят на скулах, как бельё на верёвке, как будто их попы не похожи на лопнувший воздушный шарик, — словом, будто с ними не случилась эта ужасная вещь под названием «климакс».
В листовках немцы обещали версальцам «ограждение личности и собственности, общественных памятников и произведений искусства». На деле это выглядело так: солдаты вламывались в любой дом, жрали и пили что хотели и, всё разграбив, перемещались в другой. На версальцев была наложена контрибуция в 400 000 франков; город Короля-Солнца превратился в нечто среднее между казармой и борделем. Всех жителей Штибер принудил заполнить анкеты, от француженок требовал указать точный возраст. Женщины были поражены, что посторонний мужчина, пришелец из чужой страны, желает знать их лета, о которых не догадываются даже мужья и любовники...
Всех девочек с детства пугают цифрой 30. До тридцати мы должны успеть родить, успеть выйти замуж или успеть хотя бы забеременеть. Такое ощущение, что 30 — это женский deadline. По-любому найдётся та, которая начнёт шарашить в последнюю ночь.
Мне 46 лет. Это очень стрёмный возраст, просто никакой. Про этот возраст даже ни одной пословицы нет, а могла бы быть. Например: «В 46 баба просто есть».
На самом деле, я боюсь уже ляпнуть что-нибудь старушечье, что-то типа «Да вот, знаете, ребята, было в моё время...»
— Чего ты уставился? Думаешь, женщины ни на что не способны? На чемпионате по стрельбе среди женщин я заняла второе место. Если я буду с вами, вы будете в безопасности.
— Наверное, в соревнованиях участвовали только две женщины.
В тридцать лет, на поэтической вершине своей жизни, женщины могут проследить весь путь её и видеть будущее так же хорошо, как прошлое. Женщины знают тогда цену любви и дорожат ею, боясь утратить её; в ту пору душу их ещё красит уходящая молодость, и любовь их делается всё сильнее от страха перед будущим.
Cлайд с цитатой