Мерзвец-то, ай-ай-ай, вот подлец. Волосы себе отпустил, бороду и усы. Правильно-правильно, перестричь их всех наголо, поголовно и принудительно. Да я бы и памятники тоже — что ни глянь, все заросли: Пушкин зарос, Островский распустился, Лев Толстой распоясался так, дальше ехать некуда. Между нами говоря, я тоже, как видите, без бороды. Но чужая борода меня почему-то не оскорбляет. Не это меня волнует.
Ты же собаке все обоняние отшибешь, она после тебя кроме «Столичной» ничего найти не сможет... да погоди, не пей из лужи-то, оставь голубям!
У вас жена хрупкая и изящная, говорите? А зачем вам, простите за любопытство, хрупкая? У нее ведь нагрузки по дому как на три лошадиные силы. Вам нужно что-то более подходящее, тут же тягач нужен. А раньше, говорите? А еще раньше и женщин-то не было, одни бабы были. Вот у вас дома есть телевизор? Вы его, наверное, бережете, стараетесь не поцарапать? Хотите, чтобы он подольше был как новенький. А не боитесь, что ваша жена очень скоро станет не как новая?
Жена пеленки заставляет стирать? Вдобавок еще и картошкой унизила? А вы что, картошку не любите? Правильно-правильно, есть сугубо мужские дела, а есть сугубо женские. А «сугубо женские» — это, простите, какие? Пеленки, картошку сварить, полы и посуда. Жаль, за баранкой — я бы записал. В магазин, на рынок и, конечно, еще с ребенком. А мужское дело — это, простите, какое? Ремонт или оконце высадит, стихия там, пожар, ураган с бураном — тогда наше. Договорились.
Вот так папаша! Жену бросил и двоих детей. Как сказал один пассажир, выбирай себе родителей, не ошибись.
А, вы профессор. Электроникс? Вот это мы понимейшн. Симпозиум? Это мы понимейнш. Знаете, когда все цузаммен, когда вместе изобретейшн, покупейшн, продавейшн, это лучше, чем воевейшн.
Cлайд с цитатой