В России любят метафоры и понты – причём литературные метафоры являются, как правило, именно понтами.
Как учить детей честному труду, если вся их вселенная возникла в результате вспышки ослепительного воровства? И честному труду — на кого? На того, кто успел украсть до приказа быть честным?
– Трудное у тебя было детство. Бедный ты мой мальчик.
– Почему трудное, – смущенно ответил я. – Детство как детство.
– Правильно, детство как детство, – согласилась Иштар. – Поэтому и трудное. Оно в нашей стране у всех трудное. Чтобы подготовить человека ко взрослой жизни. Которая у него будет такая трудная, что вообще охренеть…
О чем вся великая русская классика? Об абсолютной невыносимости российской жизни в любом ее аспекте. И все. Ничего больше там нет. А мир хавает. И просит еще.
Детки твои в Кишиневе хотят каждый по айпэду, чтобы побыстрей познакомиться с педофилами, изучить производство наркотиков и склониться к самоубийству.
Достаточно было спокойно подумать три секунды, чтобы все понять.
Вот только где их взять, эти три спокойных секунды? У кого в жизни они есть? Мы не только живем, но и умираем на бегу — и слишком возбуждены собственными фантазиями, чтобы остановиться хоть на миг.
Главная задача российского государства вовсе не в том, чтобы обогатить чиновника. Она в том, чтобы сделать человеческую жизнь невыносимой.
Вместо осмысленной борьбы у людей остались только эти пошлые уличные карнавалы, сливающие их гнев в канализацию…
Нынешнее устройство общества защищают те, кто после развала Союза стал жить лучше. Те, кто стал жить хуже, выступают за Союз. Вот и вся правда. А поскольку большинство живёт хуже, оно и готово вернуть всё назад.
... объявляющий его свободным подданным Саргона, военнообязанным и налогоплательщиком, имеющим право голодать без помех.
Cлайд с цитатой