Мальчишники устраивают для тех, кому горько видеть, как проходят последние холостяцкие дни.
— У нас уйма времени, чтобы потренироваться, — напомнила я.
— Вечность, потом ещё вечность и ещё вечность!
— По-моему, так и должно быть.
И мы с упоением предались первому невыразимо прекрасному мгновению нашей вечности.
— Ложись спать. Завтра у тебя важный день.
— Спасибо, что напомнил! Теперь я окончательно упокоилась.
— Встретимся у алтаря.
— Я буду в белом.
— Почему я покрыта перьями? – смущенно спросила я.
Он нетерпеливо выдохнул.
— Я кусал подушку. Или две.
Вольтури сдались. Они ведь на самом деле трусы, хотя и прикидываются крутыми. Как и все тираны.
— Пора завтракать, — будничным тоном проговорил Эдвард, стараясь показать, что помнит о моих маленьких слабостях.
Решив пошутить, я испуганно схватилась руками за горло. Он растерялся.
— Шутка! — захихикала я.
— Не смешно, — с отвращением произнес он.
И тут же другие, отчетливые мысли: его лицо, когда я впервые открыла глаза навстречу своей новой жизни, бесконечному рассвету бессмертия... первый поцелуй... первая ночь...
— Очень смешно! Особенно если учесть, что я дочь полицейского и воспитана на уважении к законам! К тому же, если твой «Вольво» разобьётся в лепешку, ты просто встанешь и пойдёшь дальше.
— Очень может быть, — усмехнувшись, ответил он. — Но ты-то так не можешь, поэтому в лепешку лучше не расшибаться, — тяжело вздохнул Эдвард, и стрелка спидометра поползла вниз.
Cлайд с цитатой