Не верьте обещаниям, они словно ветер,
Рождаются и дохнут в своём непостоянстве...
Не верьте обещаниям, они словно ветер,
Рождаются и дохнут в своём непостоянстве...
А тот, кто далёк, тот почему-то дорог,
Сильнее чувства тяжких испытаний.
Когда от любви остаётся лишь осколок,
Тогда лучше мечта, чем тяжесть оправданий.
Этой осенью всё и закончилось.
Я ещё пытался спасти наши отношения, как последний тёплый вечер августа оберегает открытое плечо любимой от сентябрьского поцелуя украдкой. Но все попытки были бесполезны: ты покинула меня, подхваченная безудержным порывом кружащих листьев. Ты ещё летом порывалась уйти, но моя привязанность к тебе оказалась сильнее твоей нелюбви.
Осень – время, оголяющее не только стволы и ветви деревьев, но и чувств...
Потом ложусь и смотрю в небо. Оно странного цвета — угольно-красного, словно день истекает кровью.
Еще одна проблема, это наша любимая — коррупция. Политики даже любят называть ее болезнью. Тут я не совсем согласен, просто те, кто, собственно, болен, они чувствуют себя лучше, чем здоровые. Уж сколько мы с этой коррупцией не боремся, сколько не искореняем, она все крепче и крепче. Меня повеселило то, что наше руководство уговорило Европу выделить нам на борьбу с коррупцией деньги. Деньги на борьбу с коррупцией! Это вот, как если бы муж сказал жене: «Дорогая, я бросаю пить, но для этого мне нужна бутылка водки». И она верит, говорит: «Конечно, на. Но смотри, если выпьешь — больше не дам». А ему щас больше и не надо. Ему нормально. Ну в смысле, нам. Ну, в смысле, даже им. Тем, кто заболел.
С остроумием дело обстоит, как с музыкой: чем больше её слушаешь, тем более тонких созвучий желаешь.
Я не люблю слово «всегда». Оно лживое и лицемерное, способное разбить миллионы сердец. Лучше пообещай, что будешь со мной сегодня, до утра или до вечера. Обещай это каждый день. Я обязательно поверю и обниму так отчаянно, как будто завтра не настанет.