Жизнь не перестает быть забавной, когда мы умираем, и не перестает быть серьезной, когда мы смеемся.
Жизнь — штука жесткая... ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас... нет, но и любить нас она тоже не любит.
Жизнь не перестает быть забавной, когда мы умираем, и не перестает быть серьезной, когда мы смеемся.
Жизнь — штука жесткая... ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас... нет, но и любить нас она тоже не любит.
Мы всегда отказываем живым в нежности, которую, раскаиваясь, напрасно предлагаем их теням.
Такие перемены как будто нелепы, но они более натуральны, чем может показаться с первого взгляда. В жизни переход от нагруженного яствами стола к смертному ложу и от траурных одежд к праздничному наряду отнюдь не менее поразителен; только в жизни мы — актёры, а не пассивные зрители, в этом-то и заключается существенная разница.
Нас предает все, что мы ни сделаем. Наше искусство. Наши дети. Но мы здесь. Мы все еще здесь.
— В жизни мы можем совершать много ошибок, — сказал адвокат. — Кроме одной: той, которая для нас разрушительна.
Скорей, скорей, скорей. Мы всегда спешим! Никогда нам не хватает времени здесь, поскольку мы стремимся попасть туда.