— Сестрица Белка, тебе нужно что-то делать со своим характером, — посоветовал Берти. — Если тебе в ложку случайно заберется таракан, а ты его потом по чистой случайности отправишь в рот и раскусишь напополам — тебе и его будет жаль. А у другого человека в такой ситуации случился бы приступ рвоты…
Но как бы там ни было, он ненавидел её, это уж точно, — он этого вовсе не скрывал. И это, по крайней мере, было честно с его стороны. Уж во всяком случае намного лучше, чем лицемерная дружба.
Советский классик писал: «Жалость оскорбляет человека». А вот и нет. А вот и нет. А я вот с ним не согласен. Не оскорбляет абсолютно. Если это от чистого сердца, то на самом деле, это помогает тому, кого жалко и поднимает над собой того, кто эту жалость испытывает. Это называется сочувствие, если хотите. Если вам не нравится слово «жалость», назовите это словом — сочувствие, сопереживание, милосердие.
Мы убиваем наших лошадей, когда они ломают ноги, и собак, когда они слепнут, а вот оказать такую же милость искалеченным детям у нас духу не хватает.
Важно брать пример не с людей, а с их поступков. Человек становится достойным, только совершая достойные поступки, когда им руководит добро.
Подытожим: все, что нужно, — это быть эгоистом. Хотя бы немножко. В противном случае ты и не живёшь по-настоящему, а в конце все равно умираешь. Вот так...
— Ваши благодеяния, — тихо сказал Шрелла, — пожалуй, еще страшнее ваших злодеяний.
— А вы еще более неумолимы, чем сам господь бог: он прощает грехи, в которых человек раскаивается.
— Да, я не бог и не притязаю ни на божественную мудрость, ни на божественное милосердие.
Творческая импотенция авторов привела к тому, что драму в фильме они создают на основе заведомой тупости, которую зритель не должен разглядеть из-за резкого приступа «пожалейки».
Cлайд с цитатой