— Не увозите тело! Мы еще не выяснили причину смерти!
— Когда тело находят в реке, причиной смерти является утопление.
— Не увозите тело! Мы еще не выяснили причину смерти!
— Когда тело находят в реке, причиной смерти является утопление.
— Ну вот представь: ты мясник из Бей-Харбор. Как бы ты избавился от тел, чтобы их не нашли?
— Миллионы вариантов. Болота, аллигаторы, свинофермы, серная кислота, молотилки, мусоросжигатели, черт, да хоть шаурма.
Припоминаю, что когда я глядел на застывшее тело моей первой жертвы, то испытывал странно умиротворяющее волнение.
— Похоже, наше невезение немного усугубилось.
— Один пассажир поезда мертв. Месье Рэтчет.
— Все-таки до него добрались.
— Вы полагаете, его убили?
— Нет, нет, просто я подумал, что у него не было заболеваний, а вот враги у него были.
— Я знал, что мне их не убить. И повлиятельнее люди пытались. Но если получится их натравить друг на друга... Мне жаль, что погиб ваш отец. Достойный был человек. А вы достойны отца.
— Вы выжжены ненавистью. Она сожрет и их. Но я больше не стану её кормить. Каждому воздастся, и очень скоро.
— Скажите это мертвым.
— Вам держать ответ перед живыми.
Боги покарали его не за убийство, и не за то, что он подал королю блюдо из собственного сына — человек имеет право мстить. Но он убил гостя под своим кровом, а боги этого не прощают.
Ты обязан понять, что из всего рода человеческого солдаты самые святые люди, — говорил Сайрус, — ибо им ниспосылаются наитягчайшие испытания. Попробую тебе растолковать. Посуди сам: во все времена человека учили, что убивать себе подобных — зло, которому нет оправдания. Любой, кто убьёт человека, должен быть уничтожен, потому что убийство великий грех, может быть, даже величайший. Но вот мы зовём солдата, наделяем его правом убивать и ещё говорим: «Пользуйся этим правом сполна, пользуйся им в своё удовольствие». Мы ни в чём его не сдерживаем. Иди и убивай своих братьев такой-то разновидности, говорим мы, иди и убей их столько, сколько сумеешь. А мы тебя за это вознаградим, потому что своим поступком ты нарушишь заповедь, которую прежде был приучен почитать.