В давно заброшенной бухте в порывах ветра я по-прежнему слышу далекий голос расставания.
Моя душа – это горная долина.
Твой голос раздается в ней бесконечным эхом.
В давно заброшенной бухте в порывах ветра я по-прежнему слышу далекий голос расставания.
Всюду, где ты бывала, наполнено твоим дыханием.
Ты появилась, и зазвучала музыка, ты ушла, и эта музыка навсегда превратилась в тебя.
Скажите ей, что я ушёл,
И что не смог её дождаться.
Лишь октября зажёг костёр,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
Непонятная боль охватила душу, будто дождевые облака заслонили пейзаж в моем сердце.
— Но не вдвоём, а поодиночке…
— Да, — подтвердила она, — поодиночке.
И при этом слове Уилл ощутил, как в нём волной всколыхнулись гнев и отчаяние — они поднялись из самой глубины его души, словно из недр океана, потрясённых каким-то могучим катаклизмом. Всю жизнь он был один, и теперь снова будет один: тот удивительный, бесценный дар, который ему достался, отнимут почти сразу же. Он чувствовал, как это волна вздымается всё выше и выше, как её гребень начинает дрожать и заворачиваться — и как эта гигантская масса всем своим весом обрушивается на каменный берег того, что должно быть. А потом из груди его невольно вырвалось рыдание, потому что такого гнева и боли он не испытывал ещё никогда в жизни; и Лира, дрожащая в его объятиях, была так же беспомощна. Но волна разбилась и отхлынула назад, а грозные скалы остались — ни его, ни Лирино отчаяние не сдвинуло их ни на сантиметр, поскольку споры с судьбой бесполезны.
Он не знал, сколько времени боролся со своими чувствами. Но постепенно он начал приходить в себя; буря в его душе улеглась. Возможно, водам этого внутреннего океана не суждено было успокоиться окончательно, однако первое, самое мощное потрясение уже миновало.
Стекло – удивительное вещество. Оно оставляет снаружи сильный мороз, пропуская солнечный свет, чтобы распространить тепло.
Я одна живу отлично,
Все нормально в жизни личной,
И почти что не жалею,
Что не я твоя жена.
У меня свои заботы,
Плачу только по субботам.
И еще по воскресеньям.
И еще, когда одна.
Тополя шептались.
На душе мертво.
В марте мы расстались,
только и всего.
Давняя улыбка,
взгляд. Ни у кого
глаз таких не встретить.
Только и всего.
Дни тоски и гнева.
Света твоего
луч с ночного неба.
Только и всего.
За огонь высокий,
за тепло его -
в сердце эти строки.
Только и всего.