— Как ты ощущаешь приближение Истины? — спросил ученик Ходжу Насреддина.
— Я жду ее прихода так же терпеливо, как мой ишак ждет своего хозяина у чайханы, и точно так же она не спеша едет на мне к ученикам.
Посмотрев Истине в глаза один раз, набираешься скромности на всю оставшуюся жизнь.
Трудно найти Истину; но еще сложнее определить, что у нее красивее: лицо или одежды?
— Рядом с тобой я чувствую, что гуляю по лугу Истинного Знания, любуясь цветами Вечной Мудрости, — сказал Ходже Насреддину юный мистик, — но стоит мне оказаться одному, я тут же вязну в трясине Глубокого Невежества.
Ходжа задумчиво поглядел на своего ишака.
— Он тоже когда-то стремился к Истине, — заметил мудрец, — а постиг ее в виде седла и узды.
Шаблонная мудрость подобна «кирпичу», преграждающему дорогу к истине.
Чем глубже истина, тем менее удобной стороной обращена она к искателю.
У гениального поэта истина лежит между строк, у талантливого — между строф, а у среднего — между воплощениями.
Человек обычно не дотягивается до солнца Истины, которую ищет; чувствуя это, ученые задирают нос, философы расправляют плечи, а поэты — крылья в попытке подняться над равниной Общественного Сознания — и падают, разбиваясь об острые скалы Неумеренного Практицизма или тонут в болоте Скептического Равнодушия.
Вряд ли Истина свалится на тебя с неба: чаще она хоронится в подземелье, подальше от нескромных глаз праздношатающейся публики.
Мир, на взгляд ученого, чересчур широк и излишне предметен, — поэтому он не одобряет Бога, доставившего ему столько хлопот на пути к истине, и в отместку называет себя атеистом.
При попытке взять Истину за бока она резко худеет.
Cлайд с цитатой