А мы летели, крутили ногами педали,
А мы хотели, чтобы нас никогда не узнали,
По телефонам, пытались менять неизбежное,
Клацали нервно по клавишам, обсуждая прежнее...
Если бы человек заранее знал, что ждет его впереди, он бы ничего, кроме смерти, впереди не видел. Судьба-злодейка тем и хороша, что иногда выписывает такие забавные кренделя на скользком льду жизни, каким, наверное, мог бы позавидовать даже российский чемпион-конькобежец Панин-Кломенкин.
Мы склоняемся перед неизбежным. Но не как пшеница, а как гречиха! Когда налетает буря, ветер приминает спелую пшеницу, потому что она сухая и не клонится. У спелой же гречихи в стебле есть сок, и она клонится. А как ветер уймется, она снова подымается, такая же прямая и сильная, как прежде.
Я заметил, что даже те люди, которые утверждают, что все предрешено и что с этим ничего нельзя поделать, смотрят по сторонам, прежде чем переходить дорогу.
Нас не держит ничего,
Кроме солнечных лучей,
С нами только и всего,
Только и всего
Свет твоих очей
И свет моих очей,
И все само собой.
Этой жизни нелепость и нежность
Проходя, как под теплым дождем,
Знаем мы — впереди неизбежность,
Но ее появленья не ждем.
И, проснувшись от резкого света,
Видим вдруг — неизбежность пришла,
Как в безоблачном небе комета,
Лучезарная вестница зла.
Можно жить, позволяя другим решать все за нас: кто мы, какие мы. Сумасшедшие или в здравом уме. Сексуально озабоченные или святые. Жертвы или герои. Хорошие или плохие.
Можно сказать себе: пусть решают другие.
Пусть решает история.
Пусть наше прошлое определяет будущее.
А можно решать самим.
Cлайд с цитатой