А еще у него была мечта — достичь того свойственного идеальному репортеру совершенства, при котором из ничего можно сделать нечто и даже весьма шумливое нечто.
Они говорили с жаром и увлечением, мысли возбуждали их так, как других возбуждает гнев или спиртные напитки.