О, сколько кротости и прелести
В вечерних красках и тенях,
И в затаенном робком шелесте,
И в затуманенных очах.
Мы словно в повести Тургенева:
Стыдливо льнет плечо к плечу,
И свежей веточкой сиреневой
Твое лицо я щекочу...
О, сколько кротости и прелести
В вечерних красках и тенях,
И в затаенном робком шелесте,
И в затуманенных очах.
Мы словно в повести Тургенева:
Стыдливо льнет плечо к плечу,
И свежей веточкой сиреневой
Твое лицо я щекочу...
Повеяло дыханьем Сентября,
Прошла пора весенних ароматов!
Позднее с каждым днем встает заря,
И все грустней звенят часы закатов.
Не льнет по вечерам рой мошек к окнам,
Не улыбается в саду цветок нам.
Порою солнечный заблещет луч
И снова тонет в бездне облаков он:
И скована лазурь печалью туч,
Как юный схимник власяницей скован.
Скользя по желтеющим вязам,
Прощается солнце с землей.
Баюкает кротким рассказом
Меня тишина голубая,
И Осень поет надо мной.
Как веер из нежного шелка,
Ласкает лицо ветерок,
Жужжит запоздалая пчелка
И — словно слеза золотая
Слетает на землю листок.
Бриллианты весенних цветов
Солнце огненным оком лелеет,
С изумрудных, воскресших лугов
Ароматом и свежестью веет.
Томно шепчет Весна: «Отдохни!
Здесь, на лоне безгрешном и юном
Позабудь про минувшие дни
И прислушайся к радостным струнам!»
Дыханьем горьким Август выжег
Печать предсмертья на полях
И пламя листьев ярко-рыжих
Затеплил в вянущих лесах.
Он, пышность нивы златоризой
Мукой летучей распылив,
Навел — в садах — румянец сизый
На кожу яблоков и слив.
И дав созреть плодам тяжелым,
Как победитель, он стоит,
Подставив солнечным уколам
Своей прохлады стойкий щит.
Ласкай меня, Осень, баюкай,
Чаруй мои взоры и слух!
Как милы душе пред разлукой
Деревья в сверкающих латах
И грустно-пустеющий луг!
Ласкай меня, Осень, баюкай,
Чаруй мои взоры и слух!
Как милы душе пред разлукой
Деревья в сверкающих латах
И грустно-пустеющий луг!
Мне бой знаком — люблю я звук мечей:
От первых лет поклонник бранной славы,
Люблю войны кровавые забавы,
И смерти мысль мила душе моей.
Во цвете лет свободы верный воин,
Перед собой кто смерти не видал,
Тот полного веселья не вкушал
И милых жен лобзаний не достоин.
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Туман укрыл
деревья на равнине,
вздымает ветер
тёмных волн
поток...
Поблекли краски,
яркие доныне,
свежее стал
вечерний холодок...
Забили барабаны,
И поспешно
Смолк птичий гам
у крепостного рва...
Я вспомнил пир,
когда по лютне нежной
атласные
скользили рукава...
Кто не горел — не возродится.
Кто не тонул — не осознал,
Насколько воздух мира сладок.
Кто не боролся — не поймёт,
Насколько нужен день покоя.
Что неизменно — не живет.
Бессмертный пепел, что не может
Бороться, рушить, созидать.
Жить хорошо, но безусловно,
Когда-то нужно умирать...