— Может, тебе стоит поверить в Бога.
— С чего это?
— Как и всем нам. Всему человечеству.
— Едва ли. Похоже, Бог умер.
0.00
Заклятия, прогоняющие смерть. Крепко держать любимого за руку.
Дженни Даунхэм. Пока я жива
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойЯ слышала, что существует пять стадий печали, и если это правда, то папа застрял на первой: отрицание.
По бокам тропинки растет трава. Почему — то сегодня она выглядит не так, как всегда. Чем дольше я смотрю на дорожку, тем больше убеждаюсь, что на крыльце и на дорожке безопасно, но трава таит угрозу.
Пятнадцать, подняться с постели, спуститься в гостиную и чтобы все оказалось шуткой.
Двести девять, выйти замуж за Адама.
Тридцать, пойти на родительское собрание и услышать от учителя, что наш ребенок — гений. Вернее, все трое — Честер, Мерлин и Дейзи.
Пятьдесят один, два, три. Открыть глаза. Открыть глаза, черт побери.
Не могу. Слабею.
Сорок четыре, не падать в пустоту.
Топча падалицу, я бреду к яблоне. Прикасаюсь к изгибам ствола, пытаясь почувствовать пальцами его сизый, как синяк цвет. На ветках уныло висят несколько листьев, сморщенные яблоки порыжели от гнили.
Кэл утвержает, будто люди сделаны из ядерного топлива потухших звёзд. Он говорит, что когда я умру, то вновь обернусь прахом, блеском, дождём. Если так, то я хочу, чтобы меня похоронили здесь, под яблоней. Корни дерева протянутся к месиву, бывшему моим телом, и высосут все соки. Я превращусь в цветок яблони. Весной я опаду на землю, как конфетти, прилипну к подошвам своих близких. Они принесут меня в дом в карманах, просыплют мою нежную пыльцу на подушки, и она навеет сон. Что же им приснится? Летом они меня сьедят. Адам перелезет через забор и украдёт меня, соблазнившись моим ароматом, крупными румяными боками, блеском и здоровым аппетитным видом. Он попросит маму испечь со мной крамбль или штрудель и вопьётся в меня зубами. Я лежу на земле и пытаюсь себе это представить. Правда, правда. Я мертва. Я превращусь в яблоню.
Мысль оглушает, охватывает всё тело от кончиков пальцев ног, пронзает меня, затмевает все прочие мысли, и я не могу больше думать ни о чём другом. Она переполняет меня, словно беззвучный крик. Я так долго была больна — опухшая, слабая, с покрытой пятнами кожей, слоящимися ногтями, выпадающими волосы и выворачивающей до костей тошнотой. Это несправедливо. Я не хочу умирать вот так, толком не пожив. Я понимаю это с ослепительной ясностью. В сердце даже шевелится надежда-бред. Пока я не умерла, я хочу жить. Всё остальное не имеет смысла.
Мы двадцать семь раз занимались любовью и шестьдесят две ночи спали вместе — это целое море любви.
Если я не буду слушать, то не узнаю, что скажет врач, и тогда, может, это не сбудется.