За последние 30 лет, однако, русские вполне оценили важность денег для жизни. А вот как их «делать», понимания пока нет.
Что может быть лучше чужих денег? Во всем мире самая острая конкуренция идет не за нефть или другие ресурсы, а именно за чужие деньги — иностранные инвестиции.
Англичане говорят, что время — деньги, а русские, что жизнь — копейка, как верно подметил поэт Вяземский еще в начале XIX века.
Окрестив шустрых мерзким словом «олигарх», в нулевых им шаг за шагом принялись перекрывать кислород, раскулачивая строптивых и даже послушных — по необходимости.
Общество, лишенное согласия и общих целей, — это уже диагноз! Люди не знают, откуда берутся деньги, и не понимают, почему простой достаток — вечная битва в одиночку.
Понятное желание видеть свою страну великой оборачивается дикими идеями о том, что рассчитывать на чужие деньги — позорно и опасно. Но ведь в этом и состоит искусство государства и задача экономического управления — заставить чужие деньги работать на свой народ.
Не только наше государство считает, что оно знает лучше самих граждан, что им нужно. У государства вообще есть такая склонность.
Можно верить дедам, что еще недавно Россия была первой по объему ВВП в мире — но так было лишь в сводках Госплана. Или что было изобилие — так оно было по талонам и трудодням.
Колониализм заблокировал извне формирование единого механизма развития стран «третьего мира», движок развития работал только в небольших анклавах, связанных пуповиной с империей.
С одной стороны — столица и крупные нефтяные или промышленные центры, с другой — Тамбов или Ржев, деревни, населенные пункты — слово-то какое! — Калмыкии или Алтая. В них все разное: технологии, ценность рубля, доступ к информации, понятия справедливости и закона.
Право на неравенство — естественное право человека, оно заставляет его искать путь к деньгам, прилагать для этого усилия. Неравенство — топливо для общественного двигателя. Соревнуясь в успехе, люди делают более эффективной всю экономику.
Cлайд с цитатой