В сказках принцессы всегда прекрасны, но опыт Флегга говорил о том, что в большинстве случаев принцессы, продукт долгой цепи родственных браков, страшны, как смертный грех, и глупы, как колоды.
Цепь рвется, если груз слишком велик, и человек тоже.
В сказках принцессы всегда прекрасны, но опыт Флегга говорил о том, что в большинстве случаев принцессы, продукт долгой цепи родственных браков, страшны, как смертный грех, и глупы, как колоды.
Время белит сединами бороду, отнимает прыгучесть и силы, а ты все равно продолжаешь считать — глупенький дурачок, — что оно на твоей стороне.
Томас жалел отца потому, что люди редко выглядят хорошо, когда они одни. В обществе они всегда носят маски. А что под ними? Какой-нибудь жуткий монстр, от которого все убежали бы с воплями? Бывает и так, но обычно там не скрывается ничего плохого. Обычно то, что мы прячем под маской, может вызвать у людей смех или отвращение, или и то, и другое вместе.
Аварино не любил геев, но не считал, что их можно мучить и убивать только за то, что они — геи.
Писатели запоминают всё. Особенно то, что связано со страданиями. Раздень писателя догола, укажи на любой крошечный шрам, и ты услышишь историю о том, как он появился. Большие повреждения порождают романы, а не амнезию. Талант — полезная вещь для писателя, но единственное непременное условие — это способность помнить историю каждого шрама.
Искусство — это упорство памяти.
Мне говорить вам, что с того самого момента все трое жили счастливо? Я этого не скажу, потому что так не бывает. Но счастье у них было.