Одна землеройка безобидна, но когда их слишком много на поле, они становятся бедствием.
Попробовать всё, испытать всё, собрать сведения, не пользоваться прошлым опытом или опытом других, и доверять только себе.
Одна землеройка безобидна, но когда их слишком много на поле, они становятся бедствием.
Попробовать всё, испытать всё, собрать сведения, не пользоваться прошлым опытом или опытом других, и доверять только себе.
Хороший игрок тот, кто умеет выигрывать с плохими картами.
Женщину привлекают в мужчине те же качества, которые она не сможет выносить через несколько лет.
Если боги существуют, какое образование они получили?
Очень немногие люди способны сами понять происходящее. Они повторяют то, что говорили им родители, потом учителя в школе, то, что они видели в вечерних новостях. Наконец, они убеждают себя, что это их собственное мнение, которое они с жаром защищают, если им противоречат. Однако они могли бы сами посмотреть и подумать, чтобы увидеть мир таким, каков он на самом деле, а не таким, как его хотят им показать.
Банальные выражения оправдывают худшие жестокости.
Страдание — это лучший способ ангелов и богов учить людей.
Даже если умом они [люди] могут что-то понять, пока они это остро не почувствуют, телом и слезами, информация не дойдет.
Палачи всегда ненавидят своих жертв. Особенно если те простили.
Однажды преподаватель сказал мне, когда я не смог выучить стихотворение наизусть: «Ты пустой». С тех пор я хочу наполнить себя. Не стихами, а информацией. В 13 лет я начал составлять толстые тетради, заполненные изображениями, научной информацией и собственными размышлениями. Я вырезал из газет фотографии обнаженных актрис и приклеивал их вперемежку с математическими формулами. Чтобы придать себе желания вновь открыть тетрадь.
— Вы просто добьете агонизирующее человечество. Оно много пожило. Оно написало 2222 на своих календарях, но на самом деле ему уже три миллиона лет. Оно страдает от ревматизма и рака. Я уверен, что если бы оно могло говорить, оно умоляло бы о том, чтобы его страдания прекратили. Это не преступление, это эвтаназия.
Люсьен далеко не убежден.
— Если это — быть богом... то я предпочитаю уволиться.