Умножающий печаль

— Никогда его не снимай. Мне он приносил только удачу. Дай Бог тебе тоже.

— С ума сошел? Я его не возьму!

— Возьмешь.

— Да не возьму я его!

— Сань...

— Что?

— Это не подарок. Это обет.

— Какой обет?

— Когда тебе позвонили и сказали, что я убит, ты орал и плакал всю ночь. Мне Люда рассказала, потом...

— Ну и что?

— Я так думаю, ты тогда плакал последний раз. Ты стал совсем другой. На этом браслете моя кровь, твои слезы и верность нашей дружбе. Ты, я и... Кот.

— Серега, это не разговоры взрослых людей, а какие-то сентиментальные шалости...

— Возможно. Только все равно не снимай его.

0.00

Другие цитаты по теме

— Ты можешь меня не уважать, но я иногда ловлю себя на мысли, что я боюсь.

— Серега, он что, сломал тебя?

— Нет, Кот, ты не понял. Я боюсь, что Хитрый Пес заставит меня забыть о нашем прошлом. А это очень страшно — остаться без прошлого

— Да ты молчи! Вы, Лена, не очень-то верьте глазам своим, Вы меня послушайте. Это вон сейчас Серега такой респектабельный господин, с утра небось в смокинге ходит... А в средней школе он был учеником вполне убогим. Дааа... И если бы не наш общий друг, Хитрый Пес, прямым бы ходом пошел после восьмого класса на курсы маляров-штукатуров...

— Я бы его и тогда все равно любила и носила бы за ним ведра с белилами!

— Эй, дарагой, ти когда научился так дэвушек обхаживать?!

— Харощие учитэля были!

— Между прочим, Сергей Петрович во Франции работает!

— Знаете, Лена... Однажды бьется Хитрый Пес с Сергеем... Петровичем... битый час, а то и другой, какую-то теорему объясняет или уравнение... Я вот не припомню щас, хоть убей-бим-бом!

— Ну я думаю...

— Так вот... Сидит Серега... Мечтает о чем-то своем... И возопил Хитрый Пес истошным голосом: «Господи, — говорит, — ну нельзя же быть таким кретином!» А Серега ему отвечает, добро так, обстоятельно: «Не злись, Саня... Честное слово, я не кретин, у меня просто ум другой».

— Да! Такой ум! Да! Такой ум!

— А что в этот момент делал Бойкий Кот?

— Я-то на тахте сидел... Картинки с «Гинекологии» Штеккеля рассматривал...

Зависть — это готовность поменяться судьбой... Ты готов на такой change?

Да ну тебя! Колдунья! Ты меня сглазишь. А я, какой-никакой, говённенький, но свой!

Давным-давно далеко-далеко родились два брата-близнеца, назвали их Чанг и Энг. И всем они были хороши, добры, веселы и бодры. Одна беда — родились они сросшимися в грудине... И предстояло им всю жизнь смотреть друг другу в глаза. Вот они вырастали, не зная свободы... И за это страшно возненавидели друг друга... Чанг сказал: «Свобода больше любви». А Энг ответил: «Значит она дороже жизни».

— Слушай, а где девушка?

— Какая девушка?

— На диване — нет... В шкафу — нет... Аааа, может, она в холодильнике???

— Какая девушка???

— Валера! Любая!!! Глухонемая, безрукая, безногая, только воот с таким [показывает] передом и вооот с таким [показывает] задом, Валера!

— Джина... Скажи, а как так получилось, что мы с тобой ни разу в койку не нырнули?

— Потому что я тебя обнесчастила... С Мариной свела... с подругой дорогой...

— Да-а-а... Ты с Мариной свела... Однако из всех баб только ты ко мне в лагерь приехала...

Джинка! Ясновидящая моя! Президент небывальщины, предводитель проходимцев! Херопрактик ты мой и херотеоретик!

— Ваши документы!

— Мои документы? Ты, браток, звони в приемную и скажи президенту, что прибыл гасконский армянин Д'Артаньянц, и поторопись — она ждет, а я опаздываю!

— Тут какой-то кекс Джину Рафаиловну спрашивает... Говорит, что армянин... Как фамилия?.. Как фамилия?

— Д'Артаньянц из Гасконии!

— Д'Артаньянц какой-то... Из Черножопии... Прибыл.

— Ага, понятно! — кивнул Сашка. — Я иногда даже сочувствую коммунистам. Ну представьте себе, каково приходится крупной политической партии, у которой в идеологическом арсенале есть одна-единственная идея — давайте вернемся во времена Ленина-Сталина!

— У этой партии треть всего электората страны! — крикнул кто-то с места.

— Это нормально. В обществе и должна быть треть людей, которым нечего ловить в будущем. Они этого не знают, не понимают, но нутром ощущают — у них нет достойного места в следующем веке, веке информации. А информация — это богатство, это энергия знания, это свобода. Богатым, свободным и умным людям, сами понимаете, не нужны коммунисты с их разбойно-побирушечьими идеями «отнять-поделить».