Альберт Гор

Другие цитаты по теме

На подоконнике стояла бутыль лимонаду. Этикетка хвастливо заявляла, что в нем нет никаких питательных веществ.

— Если бы все ели по потребностям, еда бы добиралась до нижних уровней.

— Все не так просто.

— Да, не просто. На первый взгляд.

Он уже давно не думает о том, чтобы поесть здоровой еды и пойти «посозерцать цветочек», посмотреть как он растёт... или полюбоваться звёздным небом. Ему уже нужно кокса, шлюх, ещё чего-то... машину классную, яхту... Чего ещё? Пожрать в хорошем ресторане. Съездить ещё куда-нибудь, на шикарные курорты... И пошёл – «жрать, срать, ржать…», «жрать, срать, ржать…», – как говорил Mr. Freeman.

— Сколько еды туда доходит?

— Нисколько.

— Нельзя прожить тридцать дней без еды!

— Я не говорил, что не ел, просто там нет еды.

Если бы вещи могли разговаривать, то на вопрос «Кто ты?» пишущая машинка ответила бы: «Я — пишущая машинка», автомобиль сказал бы: «Я — автомобиль» или более конкретно: Я — «форд» либо «бьюик», либо «кадиллак». Если же вы спрашиваете человека, кто он, он отвечает: «Я — фабрикант», «Я — служащий», «Я — доктор» или «Я — женатый человек» или «Я — отец двоих детей», и его ответ будет означать почти то же самое, что означал бы ответ говорящей вещи. Так уж он воспринимает себя: не человеком с его любовью, страхами, убеждениями и сомнениями, а чем-то абстрактным, отчужденным от своей подлинной сущности, выполняющим определенную функцию в социальной системе. Его самооценка зависит от того, насколько он преуспеет: может ли он удачно продать себя, может ли получить за себя больше того, с чего он начинал, удачлив ли он.

Человек, живущий в тоталитарном государстве, неловко чувствует себя даже в собственной шкуре.

Одни читали Библию и рубили руки старообрядцам, уничтожали старообрядческие книги и иконы и сжигали в деревянных клетях проповедников-старообрядцев, а в дальнейшем в СССР запретили читать Библию, но тоже расстреляли 600000 человек с 1937 по 1939гг. Так что проблема не в Библии, but in people.

Ты радуешься новой куртке, сын. Радуйся, но помни — ни куртка, ни любая другая вещь не делает человека счастливым. Люди наделали много вещей, полезных, помогающих удобно жить, но счастливей от этого не стали…

В традиции считается, что изгнать беса можно только одним образом — назвать его по имени. Бес безвыходного тоталитарного режима был назван по имени в песне «Скованные одной цепью». Слова песни перечисляют то, что мы видели каждый день и принимали за очевидную неизбежность, но собранные вместе эти наблюдения становятся диагнозом. Или молитвой, изгоняющей беса. И бес не выдержал.

Их сгноило призрачное счастье потреблять готовое. Не бывает счастливых без рабочего пота и творческих мук. Отказавшись тратить себя и получая пищу из чужих рук, изысканную пищу и утонченную, читая чужие стихи и не желая писать свои, они изнашивают оазис, не продлевая ему жизнь, изнашивают песнопения, которые им достались. Они сами привязали себя к кормушке в хлеву и сделались домашней скотиной. Они приготовили себя к рабству.