Какой толк плакать, если этого все равно никто не видит?
— Сколько весит слеза?
— А это по-разному. Слеза капризного мальчика весит меньше ветра. Слеза голодного мальчика — тяжелее всей Земли!
Какой толк плакать, если этого все равно никто не видит?
— Сколько весит слеза?
— А это по-разному. Слеза капризного мальчика весит меньше ветра. Слеза голодного мальчика — тяжелее всей Земли!
— Непушка — это же пушка наоборот. А служит она для того, чтобы уничтожать войну.
— И как же она действует?
— Да очень просто. С ней и ребенок управится. Если, положим, где-нибудь вспыхнула война, мы подаем сигнал из нетрубы, выкатываем непушку, нажимаем нестрелятель — и войны как не бывало.
— Если вы умеете делить на ноль, скажите «О, да».
Зал: «О, Да!»
— Вы же не умеете. Это математически невозможно, вслушивайтесь.
Да, я плачу. Во мне бурлят эмоции, и я выражаю их через влагу на лице. Это и делает меня человеком!
Мне всегда казалось странным, что слезы предусмотрены заранее. Получается, что люди так задуманы, чтобы плакать. Об этом стоило поразмыслить. Ни один уважающий себя конструктор такого бы не сляпал.