— Одри, мы на минутку.
— Ладно.
— Отлично…
— Мы... нам бы как-то… убить медведя…
— Как?! Застрелить, сжечь?!
— Не знаю... И то, и другое.
— А вдруг ничего не выйдет... прикинь, тут будет носится огромный, разъяренный горящий плюшевый медведь.
— Одри, мы на минутку.
— Ладно.
— Отлично…
— Мы... нам бы как-то… убить медведя…
— Как?! Застрелить, сжечь?!
— Не знаю... И то, и другое.
— А вдруг ничего не выйдет... прикинь, тут будет носится огромный, разъяренный горящий плюшевый медведь.
— Какого черта, ты здесь?
— Выписал себя сам.
— Ты спятил?!
— Не умирать же в больнице, где даже сестрички так себе.
— А я не видел, чтоб ты рылся у него в карманах.
— Ну и что? Я тоже не вижу, какой фигней ты страдаешь, но ты же ею страдаешь.
Дин встретил Сэма в коридоре психбольницы, после разговора с девушкой-психиатром.
— Дин, ты в порядке?
— Нет, не в порядке. Меня поимели в мозг.
— Вопрос в том, кто эти сострадательные персоны — ведьмы или просто хиппи?
— А в чём разница?
— Куда теперь?
— Одно слово — Амстердам.
— Дин!
— Мне говорили, что там в кофейнях подают совсем не кофе...
— Ты обманул меня. В очередной раз.
— Мне ничего не оставалось.
— Я был готов уйти, Дин.
— Знаю. Но я бы тебе не позволил, потому что против этого, всем сердцем.
— Ты ненавидишь стрип-клубы.
— Да ну?
— Когда ты последний раз видел приватный танец — это было на Рождество — это был подарок от меня, а ты всю песню пытался убедить девчонок пойти на медсестер.
— Так с чего ты взял, что видел именно ангела?
— Просто... он появился передо мной, и меня... переполнило такое чувство... понимаешь? Словно на меня снизошла благодать и покой.
— Ладно, просветленный ты мой, может, купим тебе джедайский меч и отправим на Дагобу.