К опасностям мы очень быстро привыкаем, когда видим, что других они вообще не беспокоят.
Художники — самые бедствующие, самые негодующие и самые терзаемые из всех людей, ибо они видят, как с каждым днем все более низким становится падение предмета их обожания, и они бессильны поднять его на прежнюю высоту.
Вместе с тем, немного побояться, так сказать, сверхъестественного, в определенной степени бывает полезно; ведь сами по себе страхи естественны, и своим появлением внутри нас они заставляют мобилизоваться и побеждать их.
Нет ничего более грустного и жалостного в мире, чем крестьянин, который умеет лишь молиться, петь, работать, и который неспособен мыслить. Его молитва — это тупо повторяемый набор слов, который не имеет никакого смысла для его состояния духа. Его труд — это работа для мышц, которую ни один проблеск интеллигенции не в состоянии облегчить. Его песня — это выражение бесцветной меланхолии, которая подавляет его. Если бы не тщеславие, которое время от времени пробуждает в нем желание потанцевать, праздничные дни он посвятил бы сну.
В бурные дни молодости, мы представляем себе, что одиночество это хорошее укрытие от нападок, хорошее лекарство от военных шрамов, это серьезная ошибка, а жизненный опыт нас учит, что там, где невозможно жить дружно со своими близкими, не существует ни такое поэтическое восхищение, ни радость от искусства, которое могло бы заполнить пустоту, которая образовывается в глубине души.
Кого из нас не посещала такая же эгоистичная идея бросить в один прекрасный день все свои дела, привычки, знакомства, и даже друзей, и отправиться на какой-нибудь волшебный остров, жить без забот, интриг, обязанностей и, прежде всего, без газет?
Одним словом, мне кажется, что обычная цель путешествия это нужда контакта, общения и приятного знакомства с другими людьми, и не может быть удовольствия там, где не было бы обязанности. И мне кажется, что наоборот, большинство из нас путешествует в поисках секрета, уединения и из-за какого-то недоверия, которое вызывает общество наших близких в наших собственных переживаниях, как приятных, так и болезненных.
Зато, несомненно, и я знаю об этом хорошо, как всякий другой, что то, что видится, не всегда стоит столько же, сколько стоит то, о чем мы мечтаем.
Что касается убеждений, или следования религиозным обычиям, можно сказать, что, в целом, жешщины веруют более свято, в отличие от мужчин, которые даже веру нередко ставят на карту ради амбиций или личной выгоды.
Да, действительно, если бы такое было возможным, если бы мы могли на какое-то время отказаться от жизни в группе и полностью оградить себя от всяких контактов с политикой, после возвращения мы были бы удивлены прогрессом, какой наступил вдали от нас. Но этого нам не дано; и когда мы бежим из гущи событий, чтобы найти забвение и успокоение среди людей, чей темп жизни не такой стремительный и нрав не такой пылкий, терпим истязание, которое не в состоянии предвидеть, и жалеем, что поменяли настоящее на прошлое, живых на мертвых.
Cлайд с цитатой