Порой нужно сделать что-то плохое, чтобы не совершить нечто гораздо худшее.
Он был плохим копом, плохо поступал, поэтому плохо кончил. Аминь.
Порой нужно сделать что-то плохое, чтобы не совершить нечто гораздо худшее.
Каждое действие — это сочетание хорошего и плохого. В этом мире не может быть абсолютно хорошего поступка, как и не может быть абсолютно плохого деяния. Мы живем в мире относительного.
Люди, судящие понаслышке, почти всегда заблуждаются, потому что все видят со стороны и в самом грубом обличье. Им и в голову не приходит, что поступки, которые им кажутся предосудительными, могут быть такими же простыми и непосредственными, какими, собственно говоря, чаще всего и бывают человеческие поступки.
Когда судят об отдельном поступке, то, прежде чем оценить его, надо учесть разные обстоятельства и принять во внимание весь облик человека, который совершил его.
Луч имеет свойство освещать предметы в зависимости от того, откуда он исходит: снизу или сверху. С силами, движущими поступками людей, дело обстоит так же. Одними управляет сила, исходящая сверху, другими — с самого низа. Два организма могут обладать практически одинаковым зарядом энергии, но их траектории окажутся различными из-за движущей ими силы.
Беда, товарищи, у нас с ощущением себя. Может не у всех, но у многих. И в Церкви особенно. Вот, недавно посоветовал на лекции девушкам выписать на листок все свои положительные качества и потом на это все посмотреть. Пишет потом одна в Директ: «Отец Андроник, я не могу. Меня приучили, что думать о себе хорошо нельзя». Ну и всё. Занавес.
Я стою на исповеди и понимаю, что подобная проблема если не у всех, то через одного. Потому что начитались умных книжек с незрелым сознанием и наслушались «правильных» советов. И приходят потом такие на исповедь, кто прямо говорит «я плохая/плохой», а у кого это просто сквозит между слов. С недавнего времени в совсем тяжелых случаях мне приходится на исповеди проводить с людьми небольшой диалог. А поскольку формат исповеди подразумевает, что на психотерапию у тебя не больше минуты-двух, приходится вырабатывать чёткие и действенные формулировки.
Итак, когда ко мне приходят «плохие», я обычно провожу с ними следующий разговор. Реакция обычно типичная, но для удобства буду рассказывать на примере. Пришла ко мне недавно на исповедь знакомая девушка лет двадцати:
— Батюшка, я плохая (христианка, жена, дочь, человек — нужное вставить)
Я отвечаю:
— Вот смотри, если по какому-то вопросу будет два мнения, твоё и Господа Бога, то какое мнение нам выбрать?
— Господа Бога, — говорит.
— Вот и славно. Скажи, а у Бога есть плохие?
— Нет.
— Значит ты какая?
Пауза... Потом медленно:
— Не плохая...
— Не плохая, а..?
*невразумительно мычит*
— Говори...
Она поднимает глаза и говорит:
— Хорошая? — и ревёт. Довольная такая стоит, радостная, и ревёт.
Потому что затюкали человека. Потому что она сама себе стыдилась сказать, что она хорошая.
А дальше уже нужно объяснить человеку, что мы для Бога все хорошие, но временами придурки. То есть у нас есть проблемы, есть грехи и ошибки, да. Но Господь смотрит на нас как на любимых детей. Глупых, с придурью, но любимых. И вот после такого осознания, что для Бога я хороший, но у меня есть проблемы, уже можно говорить о какой-то адекватной духовной жизни.
Если Вы сейчас прочитали этот текст, и Вам кажется, что теперь «всё понятно», сделайте, пожалуйста, одолжение. Сядьте в пустой комнате в присутствии Божьем, и произнесите вслух: «Я хороший. Но придурок. Господи, помилуй меня, грешного». И Вы поймёте, что в таком настроении и каяться хочется, и молиться, и жить. Всем добра. И помни, ты хороший!
— Ты мерзавец!
— Зато ты классно целуешься. Послушай, ради твоего спасения я рисковал разоблачением.
— Один неплохой поступок — и, думаешь, стал моим героем? Бррр... Надо срочно рот прополоскать!
— Эй, это ты меня всего облизала, я-то тут при чем?
Нет того негодяя, который, поискав, не нашел бы негодяев в каком-нибудь отношении хуже себя и который поэтому не мог бы найти повода гордиться и быть довольным собой.