Бывают люди, в руках у которых Библия опаснее, чем... чем бутылка виски в руках твоего отца.
Бывают люди, в руках у которых Библия опаснее, чем... чем бутылка виски в руках твоего отца.
Бывают люди, в руках у которых Библия опаснее, чем... чем бутылка виски в руках твоего отца.
Бывают люди, в руках у которых Библия опаснее, чем... чем бутылка виски в руках твоего отца.
— Нет, Джим, по-моему, все люди одинаковые. Просто люди.
— В твои годы я тоже так думал. Если все люди одинаковые, почему ж они тогда не могут ужиться друг с другом? Если все одинаковые, почему они так задаются и так презирают друг друга? Знаешь, я, кажется, начинаю кое-что понимать. Кажется, я начинаю понимать, почему Страшила Рэдли весь век сидит взаперти... Просто ему не хочется на люди.
Не знаю, может, Джим, когда станет постарше, и правда будет лучше понимать людей, а я не буду. Это уж я знаю точно.
Есть в нашей жизни что-то такое, от чего люди теряют облик человеческий, — они бы и хотели быть справедливыми, да не могут.
Есть в нашей жизни что-то такое, от чего люди теряют облик человеческий, — они бы и хотели быть справедливыми, да не могут.
... Хоть нас и побили заранее, за сто лет до начала, все равно надо воевать и пытаться победить.
Она — одна из немногих особ женского пола, которых он в состоянии терпеть около себя сколько угодно времени.