Я полагаю, что мы все душевно больны; те из нас, кто не попал в психлечебницу, только лучше маскируются — и, может быть, это еще хуже.
Не так-то легко определить, безумен ли человек...
Я полагаю, что мы все душевно больны; те из нас, кто не попал в психлечебницу, только лучше маскируются — и, может быть, это еще хуже.
Безумие должно где-то начинаться и куда-то идти. Как дорога. Или траектория пули из ствола пистолета.
В каждом из нас есть что-то, что просто тянется к безумию. Всякий, кто смотрел вниз с крыши очень высокого здания, наверняка чувствовал хотя бы слабый, но отвратительный позыв прыгнуть.
У него было чувство, что он и вправду идёт по шаткому узкому мостику над бездной безумия. Безумие было по всюду, оно шелестело, как мягкие крылья ночных охотников — сов с огромными золотистыми глазами: он шел прямо в безумие
Безумие. Безумие рядом, повсюду, все ближе и ближе.
Он чувствовал, как его мышцы охватывает напряжение, но понимал, что боится вовсе не Шутера; он боялся того, что наверху никого не окажется.
— Безумие – это гибкая пуля. – сказал редактор. – Эта фраза, вернее, образ «гибкой пули» взят у Марианны Мур. Она воспользовались им, описывая какую-то машину. Но мне всегда казалось, что он очень хорошо описывает как раз состояние безумия. Это нечто вроде интеллектуального самоубийства. По-моему, и врачи теперь утверждают, что единственное истинное определение смерти – это смерть разума. А безумие – это гибкая пуля, попадающая в мозг.
... каждый день, когда мне удается не сойти с ума, я считаю своей маленькой победой.