Гласность — это правда, умноженная на безнаказанность.
Бог дал мне именно то, о чем я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У бога добавки не просят.
Гласность — это правда, умноженная на безнаказанность.
Бог дал мне именно то, о чем я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У бога добавки не просят.
Журналистика – это стиль, идеи, проблемы… А репортер передает факты. Главное для репортера – не солгать. В этом состоит пафос его работы. Максимум стиля для репортера – немота. В ней минимальное количество лжи…
Зашли мы с Грубиным в ресторан. Напротив входа сидит швейцар. Мы слышим:
— Извиняюсь, молодые люди, а двери за собой не обязательно прикрывать?!
Журналистика – это стиль, идеи, проблемы… А репортер передает факты. Главное для репортера – не солгать. В этом состоит пафос его работы. Максимум стиля для репортера – немота. В ней минимальное количество лжи…
Один мой друг ухаживал за женщиной. Женщина была старше и опытнее его. Она была необычайно сексуальна и любвеобильна.
Друг мой оказался с этой женщиной в гостях. Причем в огромной генеральской квартире. И ему предложили остаться ночевать. И женщина осталась с ним.
Впервые они были наедине. И друг мой от радости напился. Очнулся голый на полу. Женщина презрительно сказала:
— Мало того, что он не стоял. Он у тебя даже не лежал. Он валялся.
– Напечатали рассказ? – Напечатали. – Деньги получил? – Получил. – Хорошие? – Хорошие. Но мало.
В советских газетах только опечатки правдивы. «Гавнокомандующий». «Большевистская каторга» (вместо «когорта»). «Коммунисты осуждают решение партии» (вместо — «обсуждают»). И так далее.
– Доктор, как моя теща? Что с ней?
– Обширный инфаркт. Состояние очень тяжелое.
– Могу я надеяться?
– Смотря на что.