Милосердие в обществе сохраняется до самых последних капель разума и человечности. Ведь даже людоедство в осаждённых городах и так далее, оно практически никогда не происходило, потому что сохранялось милосердие, чувство взаимной, пусть иногда и неосознанной любви друг к другу.
— Ваши благодеяния, — тихо сказал Шрелла, — пожалуй, еще страшнее ваших злодеяний.
— А вы еще более неумолимы, чем сам господь бог: он прощает грехи, в которых человек раскаивается.
— Да, я не бог и не притязаю ни на божественную мудрость, ни на божественное милосердие.
Что касается монетаризма, это как с космополитизмом. Когда люди не понимают, что это такое, об этом все говорят. Нет никакого особенного монетаризма. Есть здравый смысл. Если делать деньги из воздуха, то, по-моему, будет инфляция. И каждый человек у себя дома почему-то знает, что если у него в кошельке, например, тысяча рублей, то две тысячи он не истратит. Ему надо пойти и взять в долг, а в долг ему дадут, только если он заслуживает это. Наше же государство считает, что можно делать деньги из воздуха и при этом рассуждать про инвестиции, социальные блага и так далее. Это простой обман и не нужно быть крупным экономистом, чтобы это понимать.
Благотворительность и милосердие начинается дома, и почти всегда заканчивается у порога.
— Это, наверное, мужчины придумали. Потому что никто ведь не скажет из мужчин про свою спутницу жизни — «Плохонькая, но моя». А вот для женщин говорят: «Ну пусть плохонький, но для неё».
— Это так внедрено в наше сознание. Вот так положено — чтобы у женщины рядом был обязательно мужчина, какой-никакой. Я считаю, что какой-никакой не надо, лучше тогда вообще не надо.
Моего деда по материнской линии посадили после войны. Он был военным инженером при конструкторском бюро и что-то за столом под рюмку не то сказал про Сталина. На деда стукнул его заместитель. Деда взяли. Он отсидел несколько лет и вышел после смерти Сталина без зубов. И вот однажды, уже после смерти деда, моя мама, которая хорошо помнила этого его заместителя, как-то встретила этого человека на улице. Тот сидел на скамейке во дворе, дряхленький такой старичок. На мой вопрос о том, что мама с ним сделала, она ответила, что ничего. Сказала только: «Что с него взять теперь»?
А закон к смертникам беспощаден: малейшее нарушение — и смертная казнь. На месте. Иначе нельзя, такое уж время, когда милосердие оборачивается жестокостью и только в жестокости заключено истинное милосердие. Закон беспощаден, но мудр.
Для меня своевременной может быть только та музыка, которая пытается собрать нашу душу, нашу гармонию с Господом Богом; с людьми, которые вокруг, даже если это тишь, да гладь, да божья благодать. Потому что если не музыка, то кто же может нас соединить?
Cлайд с цитатой